ОСНОВНЫЕ БИТВЫ Зимняя кампания 1942- 1943 годов Сталинградская битва (17 июля 1942 - 2 февраля 1943) Летне-осенняя кампания 1943 года Курская битва (5 июля - 23 августа 1943 года) Битва за Днепр - ряд взаимосвязанных стратегических операций Великой Отечественной войны, проведённых во второй половине 1943 года на берегах Днепра.

Сталинградская битва К середине лета 1942 г. сражения Великой Отечественной войны добрались и до Волги. В план масштабного наступления на юге СССР (Кавказ, Крым) командование Германии включает и Сталинград. Целью Германии было овладение промышленным городом, предприятия в котором выпускали военную продукцию, которая была необходима; получение доступа к Волге, откуда можно было попасть в Каспийское море, на Кавказ, где добывалась необходимая для фронта нефть. Этот план Гитлер хотел осуществить всего за неделю при помощи 6 й полевой армии Паулюса. В неё входило 13 дивизий, где насчитывалось около 270 000 чел. , 3 тыс. орудий и около пятисот танков. Со стороны СССР силам Германии противостоял Сталинградский фронт. Он был создан по решению Ставки Верховного Главнокомандования 12 июля 1942 г. (командующий - маршал Тимошенко, с 23 июля - генерал лейтенант Гордов). Сложность также состояла в том, что наша сторона испытывала нехватку боеприпасов.

Началом Сталинградской битвы можно считать 17 июля, когда возле рек Чир и Цимла передовые отряды 62 -й и 64 -й армий Сталинградского фронта встретились с отрядами 6 -й немецкой армии. Всю вторую половину лета у Сталинграда шли ожесточённые бои. Далее хроника событий развивалась следующим образом. 23 августа 1942 г. немецкие танки подошли к Сталинграду. С этого дня фашистская авиация стала систематически бомбить город. На земле также не затихали сражения. Просто жить в городе было нельзя – нужно было бороться, чтобы победить. 75 тысяч человек ушли добровольцами на фронт. Но и в самом городе люди работали и днем, и ночью. К середине сентября немецкая армия прорвалась к центру города, бои шли прямо на улицах. Фашисты всё больше усиливали атаку. В штурме Сталинграда участвовало почти 500 танков, немецкая авиация сбросила на город около 1 млн. бомб. Мужество сталинградцев не имело себе равных. Много европейских стран завоевали немцы. Порой им нужно было лишь 2 3 недели, чтобы захватить всю страну. В Сталинграде же ситуация была иная. Фашистам требовались недели, чтобы захватить один дом, одну улицу.

В боях прошло начало осени, середина ноября. К ноябрю почти весь город, несмотря на сопротивление, был захвачен немцами. Только небольшая полоска суши на берегу Волги еще удерживалась нашими войсками. Но заявлять о взятии Сталинграда, как это сделал Гитлер, было еще рано. Немцы не знали, что Советское командование уже имело план разгрома немецких войск, который начал разрабатываться еще в разгар боев, 12 сентября. Разработкой наступательной операции «Уран» занимался маршал Г. К. Жуков. В течение 2 месяцев в условиях повышенной секретности под Сталинградом была создана ударная группировка. Фашисты осознавали слабость своих флангов, но не предполагали, что советскому командованию удастся собрать нужное количество войск.

Далее история Сталинградской битвы была такова: 19 ноября войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Н. Ф. Ватутина и Донского фронта под командованием генерала К. К. Рокоссовского перешли в наступление. Им удалось окружить противника, несмотря на сопротивление. Также в ходе наступления было взято в плен пять и разгромлено семь вражеских дивизий. В течение недели с 23 -го ноября усилия советских войск были направлены на укрепление блокады вокруг врага. С целью снятия этой блокады немецким командованием была сформирована группа армий «Дон» (командующий - генерал-фельдмаршал Манштейн), однако и она была разгромлена. Уничтожение окруженной группировки вражеской армии было поручено войскам Донского фронта (командующий - генерал К. К. Рокоссовский). Так как немецкое командование отвергло ультиматум о прекращении сопротивления, советские войска перешли к уничтожению противника, что стало последним из основных этапов Сталинградской битвы. февраля 1943 года последняя вражеская группировка была ликвидирована, что и считается датой окончания битвы. 2

Итоги Сталинградской битвы: Потери в Сталинградской битве с каждой стороны составили около 2 млн. человек. Значение Сталинградской битвы трудно переоценить. Победа Советских войск в Сталинградской битве имела большое влияние на дальнейший ход Второй мировой войны. Она активизировала борьбу с фашистами во всех странах Европы. В результате этой победы немецкая сторона перестала доминировать. Итог этой битвы вызвал замешательство в странах Оси (гитлеровской коалиции). Наступил кризис профашистских режимов в странах Европы.

Курская дуга Весной 1943 г. на советско-германском фронте установилось относительное затишье. Немцы провели тотальную мобилизацию и увеличили производство военной техники за счет ресурсов всей Европы. Германия готовилась взять реванш за поражение под Сталинградом. Была проведена большая работа по укреплению Советской армии. Конструкторские бюро усовершенствовали и создавали новые виды вооружения. Благодаря увеличению производства удалось сформировать большое количество танковых и механизированных корпусов. Совершенствовалась авиационная техника, увеличивалось количество авиационных полков и соединений. Но главное - после Сталинградской

Сталин и Ставка первоначально планировали организовать широкомасштабное наступление на юго-западном направлении. Однако маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский сумели предугадать место и время будущего наступления вермахта. Немцы, утерявшие стратегическую инициативу, не имели возможности проводить масштабные операции по всему фронту. По этой причине в 1943 г. ими была разработана операция «Цитадель» . Собрав воедино силы танковых армий, немцы собирались атаковать советские войска на выступе линии фронта, который образовался в районе Курска. Победой в этой операции Гитлер планировал изменить общую стратегическую ситуацию в свою пользу. Разведка точно информировала Генштаб о месте сосредоточения войск и их количестве. Немцы сконцентрировали в районе «Курской дуги» 50 дивизий, 2 тыс. танков, 900 самолетов.

Жуков предложил не упреждать удар противника своим наступлением, а, организовав глубокоэшелонированную оборону, встретить немецкие танковые клинья силами артиллерии, авиации и самоходных орудий, обескровить их и перейти в наступление. С советской стороны было сосредоточено 3600 танков, 2400 самолетов. Рано утром 5 июля 1943 г. немецкие войска начали атаковать позиции наших войск. Они обрушили на соединения Красной армии самый мощный за всю войну танковый удар. Методично взламывая оборону, неся при этом огромные потери, им удалось продвинуться за первые дни боев на 10 -35 км. В отдельные моменты казалось, что советская оборона вот-вот будет прорвана. Но в самый критический момент удар нанесли свежие части Степного фронта.

Сражение под Прохоровкой стало кульминацией грандиозной стратегической операции, вошедшей в историю, как Курская битва, которая явилась решающей в обеспечении коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны. События тех дней разворачивались следующим образом. Гитлеровское командование планировало провести крупное наступление летом 1943 года, овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. Для этого была разработана и в апреле 1943 года утверждена военная операция под кодовым названием «Цитадель» . Имея сведения о подготовке немецко фашистских войск к наступлению, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение временно перейти к обороне на Курском выступе и в ходе оборонительного сражения обескровить ударные группировки врага. Тем самым планировалось создать благоприятные условия для перехода советских войск в контрнаступление, а затем в общее стратегическое наступление.

12 июля 1943 года в районе железнодорожной станции Прохоровка(56 км к северу от Белгорода) наступавшую танковую группировку немцев (4 танковая армия, оперативная группа «Кемпф») остановил контрудар советских войск (5 гвардейская армия, 5 гвардейская танковая армия). Изначально основной удар немцев на южном фасе Курской дуги направлялся западнее - по операционной линии Яковлево - Обоянь. 5 июля, в соответствии с планом наступления, немецкие войска в составе 4 й танковой армии (48 й танковый корпус и 2 й танковый корпус СС) и Армейской группы «Кемпф» перешли в наступление против войск Воронежского фронта, на позиции 6 й и 7 й гвардейских армий в первый день операции немцы направили пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии. 6 июля по наступающим немцам были нанесены два контрудара со стороны железной дороги Курск - Белгород 2 м гвардейским танковым корпусом и из района Лучки (сев.) - Калинин силами 5 го гвардейского танкового корпуса. Оба контрудара были отражены силами немецкого 2 го танкового корпуса СС.

Для оказания помощи 1 й танковой армии Катукова, ведущей тяжёлые бои на Обояньском направлении, советское командование подготовило второй контрудар. В 23 часа 7 июля командующий фронтом Николай Ватутин подписал директиву № 0014/оп о готовности к переходу к активным действиям с 10: 30 8 числа. Однако контрудар, наносившийся силами 2 го и 5 го гвардейских танковых корпусов, а также 2 го и 10 го танковых корпусов, хоть и ослабил давление на бригады 1 й ТА, однако ощутимых результатов не принёс. Не достигнув решающего успеха - к этому моменту глубина продвижения наступающих войск в хорошо подготовленной советской обороне на Обояньском направлении составила лишь около 35 километров - германское командование в соответствии со своими планами, сместило острие главного удара в направлении Прохоровки с намерением выйти к Курску через излучину реки Псёл.

Изменение направления удара было связано с тем, что согласно планам германского командования именно в излучине реки Псёл представлялось наиболее целесообразным встретить неизбежный контрудар превосходящих по численности советских танковых резервов. В случае, если до подхода советских танковых резервов посёлок Прохоровка германскими войсками занят не будет, то предполагалось вообще приостановить наступление и временно перейти к обороне, с целью использовать выгодный для себя рельеф местности, не дав советским танковым резервам вырваться из узкого дефиле, образованного топкой поймой реки Псёл и железнодорожной насыпью, и не дать им реализовать численное преимуществ охватив фланги 2 -го танкового корпуса СС.

К 11 июля немцы заняли исходные позиции для захвата Прохоровки. Вероятно имея разведывательные данные о присутствии советских танковых резервов германское командование предприняло действия по отражению неизбежного контрудара советских войск. 1 я дивизия Лейбштандарте СС «Адольф Гитлер» , укомплектованная лучше других дивизий 2 го танкового корпуса СС, заняла дефиле и 11 июля атак в направлени Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и подготавливая оборонительные позиции. Напротив, обеспечивающие ее фланги 2 я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3 я танковая дивизия СС «Тотенкопф» вели 11 июля активные наступательные бои за пределами дефиле, пытаясь улучшить свое положение (в частности прикрывающая левый фланг 3 я танковая дивизия СС «Тотенкопф» расширила плацдарм на северном берегу реки Псёл сумев переправить на него, в ночь на 12 июля, танковый полк, обеспечив фланговый огонь по ожидаемым советским танковым резервам в случае их атаки через дефиле).

К этому времени на позициях к северо востоку от станции сосредоточилась советская 5 гвардейская танковая армия, которая, находясь в резерве, 6 июля получила приказ совершить 300 километровый марш и занять оборону на рубеже Прохоровка - Весёлый. Район сосредоточения 5 гвардейской танковой и 5 гвардейской общевойсковой армий был выбран командованием Воронежского фронта с учетом угрозы прорыва 2 м танковым корпусом СС советской обороны на прохоровском направлении.

С другой стороны выбор указанного района для сосредоточения двух гвардейских армий в районе Прохоровки, в случае их участия в контрударе, неизбежно приводил к лобовому столкновению с наиболее сильной группировкой противника (2 м танковым корпусом СС), а учитывая характер дефиле исключал возможности охвата флангов обороняющейся на этом направлении 1 й дивизии Лейбштандарте СС «Адольф Гитлер» . Фронтовой контрудар 12 июля планировалось нанести силами 5 й гвардейской танковой армии, 5 й гвардейской армии, а также 1 й танковой, 6 й и 7 й гвардейских армий. Однако в реальности в атаку смогли перейти только 5 я гвардейская танковая и 5 я гвардейская общевойсковая, а также два отдельных танковых корпуса (2 й и 2 й гвардейский), остальные вели оборонительные бои против наступающих германских частей. Против фронта советского наступления оказались 1 я дивизия Лейбштандарте СС «Адольф Гитлер» , 2 я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3 я танковая дивизия СС «Тотенкопф» .

Первое столкновение в районе Прохоровки произошло вечером 11 июля. По воспоминаниям Павла Ротмистрова, в 17 часов он вместе с маршалом Василевским во время рекогносцировки обнаружил колонну танков противника, которые двигались к станции. Атака была остановлена силами двух танковых бригад. В 8 утра советская сторона провела артподготовку и в 8: 15 перешла в наступление. Первый атакующий эшелон насчитывал четыре танковых корпуса: 18, 29, 2 и 2 гвардейский. Второй эшелон составлял 5 гвардейский мехкорпус.

В начале сражения советские танкисты получили некоторое преимущество: восходящее солнце слепило наступавших с запада немцев. Высокая плотность боя, в ходе которого танки сражались на коротких дистанциях, лишила немцев преимущества более мощных и дальнобойных пушек. Советские танкисты получили возможность прицельно бить в наиболее уязвимые места тяжело бронированных немецких машин. Южнее основного сражения наступала немецкая танковая группа «Кемпф» , которая стремилась зайти наступающей советской группировке в левый фланг. Угроза охвата заставила советское командование отвлечь на это направление часть своих резервов. Около 13 часов немцы вывели из резерва 11 танковую дивизию, которая совместно с дивизией «Мёртвая голова» нанесла удар по советскому правому флангу, на котором находились силы 5 гвардейской армии. Им на подмогу были брошены две бригады 5 гвардейского мехкорпуса и атака была отбита. К 14 часам советские танковые армии стали теснить противника в западном направлении. К вечеру советские танкисты смогли продвинуться на 10- 12 километров, оставив, таким образом, поле сражения у себя в тылу. Сражение было выиграно.

Битва за Днепр советских войск на Украине в августе - декабре 1943 г. Проводилась с целью освобождения Левобережной Украины, Северной Таврии, Донбасса и Киева, а также создания прочных плацдармов на правом берегу Днепра. После поражения под Курском германское командование разработало план обороны «Вотан» . Он предусматривал создание от Балтийского до Черного моря хорошо укрепленного Восточного вала, который проходил по линии Нарва - Псков - Гомель и далее по Днепру.

Этот рубеж должен был, по замыслу германского руководства, остановить продвижение советских войск на запад. Основное ядро защитников днепровской части «Восточного вала» на Украине составляли части группы армий «Юг» (фельдмаршал Э. Манштейна). Против них Действовали войска Центрального (генерал К. К. Рокоссовский), Воронежского (генерал Н. Ф. Ватутин), Степного (генерал И. С. Конев), Юго Западного (генерал Р. Я. Малиновский) и Южного (генерал Ф. И. Толбухин) фронтов. Соотношение сил к началу битвы за Днепр приведено в таблице. Советские войска Немецкие войска Личный состав, тыс. 2633 1240 Орудия и минометы 51200 12600 Танки 2400 2100 Самолеты 2850 2000

Битва за Днепр состояла из двух этапов. На первом этапе (в августе - сентябре) части Красной Армии освободили Донбасс, Левобережную Украину, с ходу форсировали Днепр и овладели рядом плацдармов на его правом берегу. Битва за Днепр началась 26 августа с проведения Черниговско Полтавской операции (26 августа - 30 сентября), в которой участвовали войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов. Она проходила одновременно с Донбасской операцией. Первыми перешли в наступление войска Центрального фронта. Наибольшего успеха добились войска 60 й армии (генерал И. Д. Черняховский), которые сумели прорвать не мецкую оборону на второстепенном участке, к югу от Севска. Командующий фронтом генерал Рокоссовский своевре менно отреагировал на данный успех и, перегруппировав силы, бросил в прорыв основные ударные части фронта. Это решение обернулось крупным стратегическим выигрышем. Уже 31 августа войска Центрального фронта сумели расширить Прорыв в ширину до 100 км и в глубину до 60 км, выну див немцев начать отвод войск к Десне и Днепру. Тем време нем к наступлению подключились войска Воронежского и Степного фронтов.

В начале сентября наступление Красной Армии разверну лось по всей Левобережной Украине, что полностью лишило германское командование возможности маневрировать резервами. В этих условиях оно начало отвод своих войск за Днепр. Преследуя отступающих, передовые части Красной Армии вы шли к Днепру на 750 километровом участке от Лоева до Запо рожья и с ходу начали форсирование этой водной преграды. К концу сентября на данной полосе советские войска захватили на правом берегу 20 плацдармов. Расчеты германского руководства на длительную оборону Левобережья были сорваны. В октябре - декабре наступил второй этап битвы, когда велась ожесточенная борьба по расширению и удержанию плацдармов. Одновременно шло подтягивание резервов, наведение мостов и наращивание сил для нового удара. В этот период войска, действующие на Украине, вошли в состав образованных 20 октября четырех Украинских фронтов. На данном этапе Красная Армия провела две стратегические операции: Нижнеднепровскую и Киевскую.

Нижнеднепровская операция (26 сентября - 20 декабря) проводилась войсками Степного (2 го Украинского), Юго Западного (3 го Украинского) и Южного (4 го Украинского) фронтов. В ходе операции они освободили Северную Таврию, блокировали Крымский полуостров и захватили наибо лее крупный плацдарм на правом берегу Днепра от Черкасс до Запорожья (450 км в длину и до 100 км в глубину). Однако их попытки прорваться с этого плацдарма в Криворожский железорудный бассейн были остановлены к середине декабря яростным сопротивлением германских частей, которые получили подкрепления с Запада и других областей Украи ны. Нижнеднепровская операция отличалась большими потерями Красной Армии, которые составили 754 тыс. чел. (примерно половина всех потерь советских войск в боях за Украину с августа по декабрь 1943 г.).

Тяжело проходила и Киевская операция (12 октября - 23 декабря) Воронежского (1 го Украинского) фронта. Начало ей положили бои севернее и южнее Киева за Лютежский и Букринский плацдармы. Первоначально наступление на Киев советское командование планировало вести с юга, из района Букрина. Однако пересеченный рельеф местности помешал наступлению войск, особенно 3 й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко. Тогда эта армия была скрытно переброшена на Лютежский плацдарм, откуда и решено было нанести главный удар. 3 ноября 1943 г. советские войска начали наступление севернее Киева, который был освобожден 6 ноября. Немцам не удалось закрепиться на линии Днепра. Их фронт был прорван, и советские подвижные соединения 13 ноября освободили Житомир. Несмотря на немецкий контрудар в данном районе, Манштейну не удалось отбить Киев (см. Киевская операция).

К концу 1943 г. битва за Днепр завершилась. К тому времени Восточный вал на Украине был прорван почти на всем его протя жении. Советские войска захватили два крупных стратегических плацдарма (от Киева до Припяти и от Черкасс до Запорожья) и десятки оперативно тактических плацдармов. Надежды командования вермахта дать своим войскам возможность отдохнуть и пе регруппировать силы на «зимнем рубеже» под защитой крупной водной преграды оказались несбыточными. Битва за Днепр стала редким в истории войн примером столь масштабного и быстрого форсирования такой широкой водной преграды при ожесточенном сопротивлении крупных сил противника. По мнению немецкого генерала фон Бутлара, в ходе этого наступления «русская армия продемон стрировала свои высокие боевые качества и показала, что располагает не только значительными людскими ресурсами, но и прекрасной военной техникой» . О значении, которое придавало советское руководство прорыву «Восточного вала» , свидетельствует тот факт, что 2438 воинов получили за форсирование Днепра звание Героя Советского Союза (20% от общего числа награжденных этим званием за войну). Потери советских войск во время освобождения Левобережной Украины с Киевом, Донбасса, Северной Таврии, а также борьбы на плацдармах превысили 1, 5 млн чел. (в том числе безвозвратные - 373 тыс. чел.), около 5 тыс. танков и САУ (без Киевской оборонительной операции), около 1, 2 тыс. самолетов (без Киевской оборонительной операции).

Образование антигитлеровской коалиции

Сближение Англии и США началось в период «Битвы за Англию» , когда Черчилль убедительно молил Рузвельта об укреплении их эсминцами

11 марта 1941 г. Конгресс США принял Закон о Ленд-Лизе , что ознаменовало отказ от «политики изоляционизма» .

Ленд-лиз – система передачи США взаймы или в аренду вооружений, боеприпасов, стратегического сырья, продовольствия и др. странам-союзницам по антигитлеровской коалиции.

Первой сделкой была передача 50 устаревших американских эсминцев в обмен на аренду английских территорий на атлантическом побережье Северной Америки. В дальнейшем вся помощь США союзникам будет осуществляться за золото или в обмен на аренду территорий.

После нападения Германии на СССР Ленд-лиз стал распространяться и на нашу страну, за счёт чего страна получала помощь не только вооружением, но и продовольствием, обувью, вещами и т.п.

Неправильно было бы умалять значение этой помощи для нашей страны, хоть объём её по сравнению с внутренним производством составлял лишь 4 % . Но и придавать ей решающее значение для хода войны на восточном фронте, как это делают некоторые западные историографы, совершенно неправомерно.

Окончательное оформление антигитлеровская коалиция получила после вступления в войну США, и разгрома немцев под Москвой, в ходе которого советская армия восстановила свой престиж, утерянный во время советско-финляндской войны.

1 января 1942 г. 26 государств подписали в Вашингтоне Декларацию Объединенных Наций , в которой обязались использовать против стран фашистского блока все свои военные и экономические ресурсы, и не заключать с противником сепаратного мира или перемирия.

Советская сторона сразу стала настаивать на открытии «второго фронта» в Европе, что облегчило бы её положение, но попытка высадки десанта в Северной Франции в августе 1942 г. провалилась, заставив союзников приступить к более тщательной подготовке этой операции.

А до тех пор главными театрами военных действий для наших союзников оставались Африка, Азия иТихий океан .

Между тем главные события 1942 г. развернулись на советско-германском фронте, где после неудач кон. 1941 – нач. 1942 гг. Гитлер готовил новое широкомасштабное наступление.

a) планы Гитлера и просчёты Сталина

Планируя наступательные действия на лето 1942 г. , Гитлер хоть все ещё и располагал превосходством в людях и вооружении, но уже не имел возможности вести одновременное наступление на всех стратегических направлениях, как это было в 1941 г.

Поэтому основные силы были сосредоточены в группе армий «Юг» , которые должны были захватить индустриальный Донецкий бассейн , хлебную Кубань , нефтеносные районы на Кавказе и овладеть Сталинградом , чтобы перерезать для Москвы нефтеносный торговый путь по Волге (план «Блау» ).

Гитлер говорил :

«Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, тогда я вынужден буду закончить эту войну».

Захват Кавказа и Сталинграда, по мнению немцев, должен был окончательно изменить ход всей войны, а не только положения на восточном фронте.

Риббентроп говорил:

«Когда нефтяные источники России окажутся исчерпаны, то Россия будет поставлена на колени. Затем англичане… поклонятся, чтобы спасти то, что ещё останется от истерзанной империи.
Америка – это большой блеф…».

Захват Кавказа должен был также подтолкнуть к вступлению в войну исторического соперника России в этом регионе – Турцию .

После выполнения этих задач, поставивших СССР в критическое положение, планировалось новое наступление на Москву и Ленинград.

Между тем Сталин был уверен, что немцы повторят удар по Москве, и основные силы приказал сосредоточить на московском направлении.
Ни донесения нашей разведки о планируемом ударе немцев на Юго-восточном направлении, ни мнение членов Ставки не смогли убедить его.

Жуков писал:

«И.В.Сталин предполагал, что гитлеровцы, не взяв Москву, не бросят свою главную группировку на захват Кавказа и юга страны.
Он говорил, что такой ход приведёт немецкие силы к чрезмерной растяжке фронта, на что главное командование не пойдёт».

б) приказ № 227

В мае 1942 г. германские и союзные итальянские, венгерские и румынские войска начали наступление на Крымском фронте .

4 июля , после 250-дневной обороны , советские войска вынуждены были оставить Севастополь .

Дальнейший захват Ростова-на-Дону привел к потере Донбасса и открыл дорогу на Кавказ и Сталинград .

Гитлеру нужно было решать, какое направление должно стать главным и куда направить свои основные силы. Но он оказался слишком самоуверенным и взялся решить одновременно обе задачи.

Начальник Генерального Штаба Гальдер с горечью писал об этой черте характера Гитлера:

«Всегда наблюдавшаяся недооценка возможностей противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной».

Наступление на Сталинград шло настолько успешно, что 13 июля Гитлер снял с этого направления 4-ую танковую армию и перебросил её на помощь 1-ой танковой армии на Кавказ.
В этом была ошибка. Давление на Сталинград ослабло и Москве удалось наладить там организованную оборону.

Поняв это, через 2 недели Гитлер возвращает 4-ую танковую армию под Сталинград, но она не смогла кардинально изменить ситуацию, а ослабленной кавказской группировке не удалось захватить нефтеносные районы Грозного.

Гитлер никак не хотел понять, что у немецкой армии уже нет сил, чтобы вести одновременно две крупные операции, и весь свой гнев он срывал на генералах, сменяя их в самый неподходящий момент.
Были сняты командующий войсками на кавказском направлении фельдмаршал Лист и начальник Генерального Штаба Гальдер , отправленный в концлагерь Дахау, где он находился до освобождения американцами.

Немецкое наступление привело к чрезмерной растяжке южного фронта.
Особое опасение у германского штаба вызывал Донской фланг , прикрываемый венграми, итальянцами и румынами, в военном отношении зарекомендовавшими себя не с лучшей стороны. В случае развала этого фланга немецкая Сталинградская группировка оказывалась бы не только окружённой, но и отрезанной от Кавказской группировки.

Но Гитлер не желал слушать доводы своих генералов, предлагавших отвести войска от Сталинграда. Он вводил в бой всё новые дивизии, требуя захватить город и перерезать жизненную для СССР волжскую транспортную артерию.

Между тем положение советских частей было критическим.
Потеря богатых промышленных и с/хозяйственных районов тяжело сказалось на снабжении армии, мощь немецких танковых клиньев разрывала нашу оборону, создавая огромные бреши.

Удерживало фронт только отчаянное сопротивление простых солдат, которым немецкие танки приходилось встречать бутылками с зажигательной смесью. Особо в этих боях зарекомендовали себя бойцы морской пехоты, прозванные немцами «черной смертью» .

Сталину необходимо было оправдать собственные просчёты, приведшие после зимнего наступления к новому отступлению, что он и сделал 28 июля 1942 г. в Приказе № 227 , вошедшем в историю под названием «Ни шагу назад!» .

В нём Сталин характеризовал катастрофичность сложившейся обстановки, но главными причинами этого он объявлял недисциплинированность, трусость и паникёрство солдат и офицеров:

«Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Приказ предписывал расстреливать всех, кто самовольно отступит или оставит свои позиции. В тылу у советских частей были поставлены карательные заградительные отряды , которые без предупреждения открывали огонь по всем, кого заподозрят в бегстве с позиций.

Этот бесчеловечный приказ не остановил отступления, но многие участники войны считают, что он во многом позволил задержать продвижение врага и подготовить оборону Сталинграда.

в) «Сталинградская битва»

23 августа 1942 г. , с переправы через Дон немецких танковых частей, началась битва за Сталинград . Начались массированные налеты на город, превращавшие его в развалины.

После того, как немцы вышли к Волге с севера и юга от Сталинграда главной целью становится сам город. В непрерывных боях за каждый квартал и дом прошел весь сентябрь и октябрь .

Не раз из рук в руки переходил Мамаев курган , бойцы тракторного завода неоднократно брались за оружие и очищали от немцев заводскую территорию, после чего возвращались к станкам.

Героической страницей в летопись Сталинградского сражения вошел «дом Павлова» , который в течение 59 дней обороняла группа гвардейцев во главе с сержантом Павловым .

На карте Паулюса этот дом был отмечен как крепость.
При штурме одного только этого дома немцы потеряли столько солдат, сколько теряли при взятии некоторых крупных европейских городов, но взять его так и не смогли.

Один из непосредственных участников Сталинградских боёв офицер Вермахта Г.Вельц в своих записках писал:

«На центральном участке целыми днями идут бои с целью прорыва в город с запада. Но упорно, невероятно упорно сопротивление сталинградцев.
Бой идет даже не за улицы, не за кварталы. Отстаивается каждый подвал, каждая ступенька. Целый день ведется сражение за одну-единственную лестничную клетку. Ручные гранаты летят из комнаты в комнаты. Вот мы уже, кажется, захватили этот этаж, он твердо в наших руках, но нет, противник получил по горящим крышам подкрепление, и снова разгорелся ближний бой. Да, Сталинград пожирает немецких солдат! Каждый метр стоит жизней. В бой бросают все новые и новые батальоны, а уже на следующий день о них остается всего какой-нибудь взвод.
Медленно, очень медленно продвигаются вперед дивизии через развалины и груды щебня».

Но и советские части несли огромные потери.
По среднестатистическим данным в Сталинграде каждые 20 секунд погибал человек, а средняя продолжительность жизни солдата была меньше суток.

В ноябре лёд сковал Волгу, отрезав защитников города от правого берега, и оставив без боеприпасов и продовольствия. Из 7 районов немцы захватили 6 – только Кировский район оставался нашим.

Оставшееся по воле Сталина население (Сталин говорил, что армия не защищает пустых городов) оказалось в ужасающем положении.

Прячась по подвалам, колодцам и т.п., находясь на передовой, они существовали без всякого питания, под постоянным огнем.
Даже в «доме Павлова», помимо солдат, находились и мирные жители, и в период боёв даже родилась одна девочка.

Когда говорят о муках осажденных ленинградцев, почему-то забывают, что они получали хоть какие-то граммы хлеба и жили в своих домах, а сталинградцы в течение 6 месяцев не имели даже этого.

В ноябре Гитлер уже праздновал победу и в своей речи он заявил немцам:

«Я хотел достичь Волги у одного определенного пункта, у одного определенного города. Случайно этот город носит имя самого Сталина.
Но я стремился туда не по этой причине. Город мог называться совсем иначе. Я шел туда потому, что это весьма важный пункт.
Через него осуществлялись перевозки 30-ти млн. тонн грузов, из которых почти 9 млн. тонн нефти. Туда стекалась с Украины и Кубани пшеница для отправки на север. Туда доставлялась марганцевая руда. Там был гигантский перевалочный центр. Именно его я хотел взять, и – вы знаете, нам много не надо – мы его взяли! Остались незанятыми только несколько совсем незначительных точек».

г) операция «Уран»

И в этой обстановке город выстоял, а Ставка разработала план контрнаступления «Уран» .

Цель плана: силами Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов ударить по флангам немецкой группы армий «Юг» и, прорвав их, соединиться, окружив Сталинградскую немецкую группировку.

Операция началась 19 ноября и уже 23 ноября около 330-тыс. немцев оказались в мешке – началась завершающая стадия по их уничтожению.

Паулюс не решился без разрешения Гитлера начать операцию по прорыву, пока это было ещё возможно.

Гитлер требовал сопротивляться до последнего, обещая помощь.
Но все попытки немцев наладить снабжение своих окруженных войск по воздуху были сорваны нашей авиацией и танкистами генерала Баданова , совершивших рейд по тылам противника и уничтоживших крупный аэродром и свыше 300 немецких самолётов .

Попытки немцев прорваться на помощь окруженным были сорваны ударами советских частей во фланг наступающим германским частям.

8 января 1943 г. советское командование, во избежание лишних жертв, предложило Паулюсу сдаться, но тот отказался.

10 января советские части обрушили на окружённых немцев шквал огня артиллерии и авиации.

Для укрепления решимости Паулюса продолжать сопротивление Гитлер присвоил ему чин фельдмаршала , но окруженные части больше не верили в гений Гитлера и не хотели умирать за него.

2 февраля окружённые части капитулировали: в плен сдались 24 генерала во главе с самим Паулюсом и около 113 тыс. солдат и офицеров .

д) итоги и значение победы под Сталинградом

Эффект уничтожения немецких войск под Сталинградом был ошеломляющим – немцы потеряли около 25 % своей армии на востоке.

Эта победа СССР подорвала моральный дух немецких солдат (в Германии был объявлен 3-дневный траур), подняла престиж советской армии и вселила надежду для покорённых народов.

Помимо этого возникла угроза окружения немецких войск на Кавказе, что заставило их начать отход.

Немецкий историк Типпельскирх в своей истории II Мировой войны признавался:

«Хотя в рамках войны в целом событиям в Северной Африке отводят более видное место, чем Сталинградской битве, однако катастрофа под Сталинградом сильнее потрясла немецкую армию и немецкий народ, потому что она оказалась для них более чувствительной.
Там произошло нечто непостижимое… – гибель окружённой противником армии».

Стремясь развить сталинградский успех, Красная Армия перешла в наступление на всех фронтах.

В ходе зимы 1942-43 гг. удалось окончательно снять угрозы для Москвы, разорвать кольцо вокруг Ленинграда, связав блокадный город с Большой землёй, и освободить Курск.

К весне 1943 г. активные военные действия прекратились.
Советские части к этому моменту заняли удобные плацдармы и нарастили достаточно сил для новых наступательных операций

Реферат

СССР в годы Великой Отечественной Войны

Выполнил: студент группы АФ 11-11 Матвеев А. В.

Руководитель: Грязнухин А. Г.

Красноярск 2011г.

В 1941 г. Вторая мировая война вступила в новую фазу. К этому времени фашистская Германия и ее союзники захватили фактически всю Европу. В связи с уничтожением польской государственности установилась совместная советско-германская граница. В 1940 г. Фашистское руководство разработало план «Барбаросса», цель которого состояла в молниеносном разгроме советских вооруженных сил и оккупация Европейской части Советского Союза. Дальнейшие планы предусматривали полное уничтожение СССР. Для этого на восточном направлении были сосредоточены 153 немецкие дивизии и 37 дивизий ее союзников (Финляндии, Румынии и Венгрии). Они должны были нанести удар в трех направлениях: центральном (Минск – Смоленск – Москва), северо-западном (Прибалтика – Ленинград) и южном (Украина с выходом на Черноморское побережье). Планировалось молниеносная кампания в расчете захвата Европейской части СССР до осени 1941 г.

СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ФРОНТ

Начало войны

Осуществление плана «Барбаросса» началось на рассвете 22 июня 1941 г. Широкими бомбардировками с воздуха крупнейших промышленных и стратегических центров, а также наступление сухопутных войск Германии и ее союзников по всей европейской границе СССР (на протяжении 4,5 тыс. км) За первые несколько дней немецкие войска продвинулись на десятки и сотни километров. На центральном направлении в начале июля 1941 г. Была захвачена вся Белоруссия и немецкие войска вышли на подступы к Смоленску. На северо-западном направлении заняли Прибалтику, 9 сентября блокирован Ленинград. На юге оккупирована Молдавия и Правобережная Украина. Таким образом, к осени 1941 г. Был осуществлен гитлеровский план захвата огромной территории Европейской части СССР.

Сразу после нападения Германии Советское правительство провело крупные военно-политические и экономические мероприятия для отражения агрессии. 23 июня была создана Ставка Главного командования. 10 июля она была преобразована в Ставку Верховного Главнокомандования. В нее входили И. В. Сталин, В. М. Молотов, С. К. Тимошенко, С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников, и Г. К. Жуков. Директивой от 29 июня Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) поставили перед всей страной задачу мобилизовать все силы и средства на борьбу с врагом. 30 июня был создан Государственный Комитет Обороны, сосредоточивший всю полноту власти в стране. Коренным образом была пересмотрена военная доктрина, выдвинута задача организовать стратегическую оборону, измотать и остановить наступление фашистских войск.

В конце июня – первой половине июля 1941 г. Развернулись крупные оборонительные приграничные сражения (оборона Брестской крепости и др.). С 16 июля по 15 августа на центральном направлении продолжалась оборона Смоленска. На северо-западном направлении провалился немецкий план захвата Ленинграда. На юге до сентября 1941 г. Велась оборона Киева, до октября – Одессы. Упорное сопротивление Красной Армии летом – осенью 1941 г. Сорвало гитлеровский план молниеносной войны. Вместе с тем захват фашистским командованием к осени 1941 г. Огромной территории СССР с ее важнейшими промышленными центрами и зерновыми районами являлся серьезной потерей для Советского правительства.

Московская битва

В конце сентября – начале октября 1941 г. Началась немецкая операция «Тайфун», нацеленная на взятие Москвы. Первая линия советской обороны была прорвана на центральном направлении 5-6 октября. Пали Брянск и Вязьма. Вторая линия под Можайском на несколько дней задержала германское наступление. 10 октября командующий Западным фронтом был назначен Г. К. Жуков. 19 октября в столице было введено осадное положение. В кровопролитных боях Красная Армия сумела остановить противника – закончился октябрьский этап гитлеровского наступления на Москву. Трехнедельная передышка была использована Советским командованием для укрепления обороны столицы, мобилизация населения в ополчение, накапливания военной техники и, в первую очередь, авиации. 6 ноября было проведено торжественное заседание Московского совета депутатов трудящихся, посвященное годовщине Октябрьской революции. 7 ноября на Красной площади состоялся традиционный парад частей Московского гарнизона. Впервые в нем участвовали и другие воинские части, в том числе ополченцы, уходившие прямо с парада на фронт. Эти мероприятия способствовали патриотическому подъему народа, укреплению его веры в победу.

Второй этап наступления гитлеровцев на Москву начался 15 ноября 1941 г. Ценой огромных потерь им удалось в конце ноября – начале декабря выйти на подступы к Москве, охватить ее полукольцом на севере в районе Дмитрова (канал Москва – Волга), на юге – около Тулы. На этом немецкое наступление захлебнулось. Оборонительные бои Красной Армии, в которых погибло много солдат и ополченцев, сопровождались накоплением сил за счет сибирских дивизий, авиации и другой военной техники. 5-6 декабря началось контрнаступление Красной Армии, в результате которого враг был отброшен от Москвы на 100-250 км. Были освобождены Калинин, Малоярославец, Калуга, другие города и населенные пункты. Гитлеровский план молниеносной войны был сорван.

Зимой 1942 г. Части Красной Армии провели наступление и на других фронтах. Однако прорыв блокады Ленинграда не удался. На юге от гитлеровцев были освобождены Керченский полуостров и Феодосия. Победа под Москвой в условиях военно-технического превосходства противника явилась результатом героических усилий советского народа.

Летне-осенняя кампания 1942 г.

Фашистское руководство летом 1942 г. Делало ставку на захват нефтяных областей юга России и промышленного Донбасса. И. В. Сталин допустил новую стратегическую ошибку в оценке военной ситуации, в определении направления главного удара противника, в недооценке его сил и резервов. В связи с эти его приказ о наступлении Красной Армии одновременно на нескольких фронтах привел к серьезным поражениям под Харьковом и в Крыму. Были потеряны Керчь, Севастополь. В конце июня 1942 г. Развернулось общее немецкое наступление. Фашистские войска в ходе упорных боев вышли к Воронежу, верхнему течению Дона и захватили Донбасс. Далее ими была прорвана наша оборона между Северным Донцом и Доном. Это дало возможность гитлеровскому командованию решить главную стратегическую задачу летней кампании 1942 г. И развернуть широкое наступление по двум направлениям: на Кавказ и на восток – к Волге.

На кавказском направлении в конце июля 1942 г. Сильная вражеская группировка форсировала Дон. В результате были захвачены Ростов, Ставрополь и Новороссийск. Велись упорные бои в центральной части Главного Кавказского хребта, где в горах действовали специально подготовленные вражеские альпийские стрелки. Несмотря на достигнутые успехи на кавказском направлении, фашистскому командованию так и не удалось решить свою главную задачу – прорваться в Закавказье для овладения нефтяными запасами Баку. К концу сентября наступление фашистских войск на Кавказе было остановлено.

Не менее сложная обстановка для советского командования сложилась и на восточном направлении. Для его прикрытия был создан Сталинградский фронт под командованием маршала С. К. Тимошенко. В связи со сложившейся критической ситуацией был издан приказ Верховного Главнокомандующего №227, в котором говорилось: «Отступать дальше – значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину». В конце июля 1942 г. Противник под командованием генерал фон Паулюса нанес мощный удар на Сталинградском фронте. Однако, несмотря на значительное превосходство в силах, в течение месяца фашистским войскам удалось продвинуться лишь на 60-80 км и с большим трудом выйти на дальние оборонительные рубежи Сталинграда. В августе они вышли к Волге и усилили свое наступление.

С первых дней сентября началась героическая оборона Сталинграда, продолжавшаяся фактически до конца 1942 г. Ее значение в ходе Великой Отечественной Войны огромно. В период борьбы за город советские войска по командованием генералов В. И. Чуйкова и М. С. Шумилова в сентябре – ноябре 1942 г. Отразили до 700 вражеских атак и с честью выдержали все испытания. В боях за город героически проявили себя тысячи советских патриотов. В результате в боях за Сталинград вражеский войска понесли колоссальные потери. Каждый месяц битвы сюда направлялось около 250 тыс. новых солдат и офицеров вермахта, основная масса военной техники. К середине ноября 1942 г. Немецко-фашистские войска, потеряв более 180 тыс. человек убитыми, 50 тыс. ранеными, были вынуждены прекратить наступление.

В ходе летне-осенней кампании гитлеровцам удалось оккупировать огромную часть Европейской части СССР, где проживало около 15% населения, производилось 30% валовой продукции, находилось более 45% посевных площадей. Однако это была пиррова победа. Красная Армия измотала и обескровила фашистские полчища. Немцы потеряли до 1 млн. солдат и офицеров, более 20 тыс. орудий, свыше 1500 танков. Враг был остановлен. Сопротивление советских войск позволило создать благоприятные условия для их перехода в контрнаступление в районе Сталинграда.

Сталинградская битва

Еще во время ожесточенных боев Ставка Верховного Главнокомандования приступила к разработке плана грандиозной наступательной операции, рассчитанной на окружение и разгром главных сил немецко-фашистских войск, действовавших непосредственно под Сталинградом. Большой вклад в подготовку этой операции, получившей название «Уран», внесли Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Для осуществления поставленной задачи было создано три новых фронта: Юго-Западный (Н. Ф. Ватутин), Донской (К. К. Рокоссовский) и Сталинградский (А. И. Еременко). Всего в состав наступательной группировки вошло более 1 млн. человек, 13 тыс. орудий и минометов, около 1000 танков, и 1500 самолетов. 19 ноября 1942 г. Началось наступление Юго-Западного и Донского фронтов. Через сутки выступил Сталинградский фронт. Наступление было неожиданным для немцев. Оно развивалось молниеносно и успешно. 23 ноября 1942 г. Произошла историческая встреча и соединение Юго-Западного и Сталинградского фронтов. В результате была окружена немецкая группировка под Сталинградом (330 тыс. солдат и офицеров под командованием генерала фон Паулюса).

Гитлеровское командование не могло смириться со сложившейся ситуацией. Ими была сформирована группа армий «Дон» в составе 30 дивизий. Она должна была нанести удар на Сталинград, прорвать внешний фронт окружения и соединиться с 6-й армией фон Паулюса. Однако предпринятая в середине декабря попытка осуществить эту задачу окончилась новым крупным поражением немецких и итальянских сил. К концу декабря, разгромив эту группировку, советские войска вышли в район Котельниково и начали наступление на Ростов. Это позволило приступить к окончательному уничтожению окруженных немецких войск. М 10 января по 2 февраля 1943 г. Они были окончательно ликвидированы.

Победа в Сталинградской битве привела к широкому наступлению Красной Армии на всех фронтах: в январе 1943 г. Была прорвана блокада Ленинграда; в феврале – освобожден Северный Кавказ; в феврале – марте – на центральном (Московском) направлении линия фронта отодвинулась на 130-160 км. В результате осенне-зимней кампании 1942/43 г. Военная мощь фашистской Германии была значительно подорвана.

Курская битва

На центральном направлении после успешных действий весной 1943 г. На линии фронта образовался так называемый Курский выступ. Гитлеровское командование, желая вновь овладеть стратегической инициативой, разработало операцию «Цитадель» для прорыва и окружения Красной Армии в районе Курска. В отличие от 1942 г. Советское командование разгадало намерения врага и заблаговременно создало глубоко эшелонированную оборону.

Битва на Курской дуге – крупнейшее сражение второй мировой войны. В нем участвовало со стороны Германии около 900 тыс. человек, 1,5 тыс. танков (в том числе новейшие образцы – «Тигр», «Пантера» и орудия «Фердинанд»), более 2 тыс. самолетов; с советской стороны – более 1 млн. человек, 3400 танков, и около 3 тыс. самолетов. В Курской битве командовали: маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский, генералы Н. Ф. Ватутин и К. К. Рокоссовский. Были созданы стратегические резервы под командованием генерала И. С. Конева, так как план советского командования предусматривал переход от обороны к дальнейшему наступлению. 5 июля 1943 г. Началось массированное наступление немецких войск. После невиданных в мировой истории танковых боев (сражение при деревне Прохоровка и др.) 12 июля враг был остановлен. Началось контрнаступление Красной Армии.

В результате поражения немецко-фашистских войск под Курском в августе 1943 г. Советские войска овладели Орлом и Белгородом. В честь этой победы в Москве был произведен салют 12 артиллерийскими залпами. Продолжая наступление, советские войска нанесли гитлеровцам сокрушительный удар в ходе Белгородско-Харьковской операции. В сентябре были освобождены Левобережная Украина и Донбасс, в октябре – форсирован Днепр и в ноябре освобожден Киев.

Завершение войны

В 1944-1945 гг. советский Союз достиг экономического, военно-стратегического и политического превосходства над противником. Труд советских людей устойчиво обеспечивал нужды фронта. Стратегическая инициатива полностью перешла к Красной Армии. Возрос уровень планирования и осуществления крупнейших боевых операций.

В 1944 г., опираясь на достигнутые ранее успехи, Красная Армия осуществила ряд крупных операций, заверивших освобождение территории нашей Родины.

В январе была окончательно снята блокада Ленинграда, продолжавшаяся 900 дней. Северо-западная часть территории СССР была освобождена.

В январе была проведена Корсунь-Шевченковская операция, в развитие которой советские войска освободили Правобережную Украину и южные районы СССР (Крым, Херсон, Одессу и др.).

Летом 1944 г., Красная Армия провела одну из крупнейших операций Великой Отечественной Войны «Багратион». Белоруссия была полностью освобождена. Эта победа открыла путь для продвижения в Польшу, Прибалтику и Восточную Пруссию. В середине августа 1944 г., советские войска на западном направлении вышли на границу с Германией.

В конце августа началась Ясско-Кишиневская операция, в результате которой была освобождена Молдавия. Была создана возможность для вывода из войны Румынии.

Эти наиболее крупные операции 1944 г., сопровождались и освобождением других территорий Советского Союза – Карельского перешейка и Заполярья.

Победы советских войск в 1944 г., помогли народам Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии в их борьбе против фашизма. В этих странах были свергнуты прогерманские режимы, к власти пришли патриотически настроенные силы. Создано еще в 1943 г., на территории СССР, Войско Польское выступило на стороне антигитлеровской коалиции. Начался процесс воссоздания польской государственности.

1944 год явился решающим в обеспечении победы над фашизмом. На Восточном фронте Германии потеряла огромное количество боевой техники, более 1,5 млн., солдат и офицеров, ее военно-экономический потенциал был полностью подорван.

К концу февраля 1942 года советское наступление начало выдыхаться. Дни стали длиннее, солнце пригревало, для вермахта период тяжких зимних испытаний подходил к концу. Красная Армия, несмотря на отдельные успешные операции вроде выхода в феврале к Великим Лукам, уже исчерпала свои силы и средства. Великолепные дальневосточные дивизии истратили и истощили себя в непрерывных трехмесячных боях в тяжелых условиях суровой зимы.

С приближением весны перед воюющими сторонами на очереди стала важная проблема: определить намерения противника и уточнить свои планы на летнюю кампанию, которая начнется после распутицы.

Как только фронт стабилизировался и появилась возможность накапливать стратегические резервы, большинство немецких генералов стало склоняться в пользу возобновления наступательных операций летом 1942 года. Возникла полемика о масштабах летнего наступления.

Задним числом многие оставшиеся в живых немецкие генералы заявят после войны, что они были сторонниками проведения ограниченных наступательных действий, поскольку широкое наступление было бы «азартным и опасным риском». Если так, то это еще один пример (которым, кстати говоря, изобилует Восточная кампания) неспособности генерального штаба ОКХ дать правильную оценку общего стратегического положения Германии. Получается, что генералы из штаба ОКХ признают, что летняя кампания 1942 года в России рассматривалась ими как узкая тактическая проблема в отрыве от других международных событий, которые делали настоятельно необходимым для Германии выиграть войну именно в этом году или рухнуть под тяжестью огромной промышленной мощи коалиции трех великих держав.

В свое оправдание немецкие генералы ссылаются на то, что их не приглашали на совещания по экономическим проблемам, где обсуждались потребности Германии в зерне, марганце, нефти и никеле, и что Гитлер «не посвящал» их в эти аспекты стратегии. Но это явная неправда. Гитлер подчеркивал значение экономических факторов, стоявших за его решениями, при каждом случае, когда ему приходилось убеждать своих военачальников. Ясно одно: генералы либо не понимали Гитлера, либо они - что представляется наиболее вероятным - норовят сейчас создать совершенно неправильное представление о нем, как это делает, например, заместитель начальника генерального штаба ОКХ генерал Блюментрит, утверждающий, что «Гитлер не знал, что ему делать - об отводе войск он и слышать не хотел. Он считал, что должен что-то предпринять, а это могло быть только наступление».

В действительности Гитлер имел совершенно четкое представление, что он собирается предпринять летом 1942 года. Он намеревался раз и навсегда разгромить русских, уничтожив их вооруженные силы на юге страны, захватить наиболее важные экономические районы СССР, а затем решить: следует ли наступать на север в тыл Москвы или на юг в направлении нефтяных районов Баку. Но вместо того чтобы с самого начала прямо и твердо поставить эту цель перед генеральным штабом ОКХ, он излагал свои стратегические идеи чрезвычайно осторожно, с оглядкой. В результате, хотя план летних операций и был постепенно выработан, Гитлер и генеральный штаб ОКХ толковали его неоднозначно. Эти разногласия так и не были устранены, и их происхождение и история важны для понимания хода битвы за Сталинград и ее катастрофического исхода.

Первый проект плана, подготовленный ОКХ в середине зимы под болезненным впечатлением от мощных ударов Красной Армии, предусматривал проведение ограниченной кампании на юге Советского Союза и укрепление позиций немецких войск к востоку от излучины Днепра, чтобы обезопасить марганцевые рудники у Никополя. Намечалось также захватить Ленинград и соединиться с финскими войсками - задача, которая будет прилежно переноситься во все последующие варианты плана и приведет к серьезному распылению сил летом 1942 года.

В апреле был выработан более амбициозный проект ставивший целью захватить перешеек между Доном и Волгой и Сталинград или «по крайней мере подвергнуть город воздействию тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций». Но для Гитлера захват Сталинграда был лишь первой ступенью. Он намеревался затем повернуть свои армии на север вдоль Волги и перерезать коммуникации советских войск, оборонявших Москву, а также послать «разведгруппы» еще дальше на восток к Уралу. Гитлер, однако, понимал, что операция подобного масштаба окажется возможной только в том случае, если Красной Армии будет нанесено сокрушительное поражение. Альтернатива состояла в захвате Сталинграда в качестве «опорного якоря» для обеспечения устойчивости левого фланга немецких войск, в то время как основная масса бронетанковых сил повернет на юг, чтобы захватить Кавказ и создать угрозу границам Ирана и Турции.

Гальдер позднее утверждал, что эти идеи не были доведены до сведения ОКХ на стадии планирования.

«В письменном приказе Гитлера о подготовке наступления на юге России летом 1942 года в качестве цели были названы Волга и Сталинград. Мы поэтому сделали упор на этой цели и считали необходимым всего лишь прикрыть наш фланг южнее реки Дон…»

Восточный Кавказ намечалось «блокировать», а в Армавире сосредоточить мобильный резерв, обеспечивающий заслон против русских контратак со стороны Маныча.

По всей вероятности, Гитлер все еще надеялся разбить и уничтожить русские войска до выхода немецких армий к Волге, что позволило бы реализовать «главное решение» - бросок в северном направлении на Саратов и Казань, - и он отложил планирование дальнейших операций на период после захвата Сталинграда, сохраняя за собой выбор между наступлением на Кавказ и броском на север вдоль Волги.

В результате ОКХ начинало летнюю кампанию, считая, что ее целью является Сталинград, а выдвинутые на Кавказ войска будут выполнять только «блокирующую» роль заслона, тогда как, согласно замыслу ОКБ, о котором Гитлер потом сообщит некоторым командующим армиями, «заслон» должен быть выставлен в Сталинграде, а основные немецкие силы двинутся либо в северном, либо в южном направлении. Еще более непонятен тот факт, что в преамбуле директивы № 41 от 5 апреля 1942 года в качестве одной из главных целей летней кампании выделен «захват нефтяных районов на Кавказе», однако в разделе, где перечислены основные операции немецких войск, об этой цели ничего не говорится.

Эта двойственность, естественно, отразилась и на структуре управления группой армий «Юг», которой в начале летней кампании командовал оправившийся после болезни генерал-фельдмаршал фон Бок. Она была разделена на группу армий «Б» (2-я армия, 4-я танковая армия, сильная 6-я армия и 2-я венгерская армия), которая на начальной стадии наступления должна была вести основные боевые действия, и группу армий «А» генерал-фельдмаршала фон Листа. На первый взгляд эта группа армий выглядела более слабой. В ее состав входили 17-я немецкая армия и 8-я итальянская, и, согласно директиве № 41, ей предписывалось наступать рядом, но несколько позднее и чуть позади группы армий «Б». Однако под своим командованием Лист также имел сильную 1-ю танковую армию генерал-полковника фон Клейста. И Клейсту Гитлер еще 1 апреля доверительно сообщил, что его армия предназначена быть тем орудием, с помощью которого рейх навечно обеспечит себя кавказской нефтью и подорвет мобильность Красной Армии, лишив ее горючего.

В результате этих «разночтений» между оперативным приказом ОКХ и личными указаниями Гитлера командующему 1-й танковой армией последний должен был участвовать в летнем наступлении, имея перед собой особую частную цель. «Сталинград, - скажет Клейст после войны, - вначале для моей танковой армии был не более чем одним из названий на географической карте».

Численность немецких сил на Восточном фронте весной 1942 года оставалась примерно на уровне прошлого года, а если учесть войска союзников Германии, то общее число дивизий по сравнению с 1941 годом возросло, так как в течение зимы Венгрия и Румыния увеличили свою квоту.

Техническая оснащенность и огневая мощь немецкой дивизии даже несколько повысились, число танковых дивизий увеличилось с 19 до 25.

Но с точки зрения качества и морального состояния немцы уже переживали упадок. Ни одна армия не могла бы пережить такую страшную зиму без серьезного и длительного ущерба для себя, испытать неоднократные разочарования, когда на протяжении прошлого лета видимые победы сменялись горькими неудачами, и не поддаться настроениям тщетности усилий и депрессии. Эти настроения докатились до рейха, а оттуда рикошетом вернулись обратно на фронт, Для немецкой нации «война» означала войну на Восточном фронте. Авиационные бомбежки, операции немецких подводных лодок, лихие рейды Африканского корпуса - все это были второстепенные побочные события, когда миллионы отцов, мужей, сыновей и братьев днем и ночью вели ожесточенные бои с русскими «варварами».

Чувства отчаяния и обреченности, которые уже можно заметить в письмах и дневниках немецких солдат и офицеров того времени, еще не были столь широко распространены, как это произойдет после провала операции «Цитадель» в 1943 году. Частично это объяснялось тем, что сравнительно небольшое число соединений участвовало в тяжелых зимних боях, а немецкая практика формирования новых дивизий вместо восстановления старых до полной мощи сдерживала распространение пораженческих настроений. Тем не менее болезнь уже пустила корни, она была неизлечимой, и ее симптомы неоднократно проявят себя в немецких подразделениях в ходе летних боевых действий.

Тот, кто отправлялся на Восток, уже попадал в совсем другой мир. Как только немцы пересекали границу, отделявшую рейх от оккупированных территорий, они оказывались в огромной зоне шириною до 800 километров, где открыто царил разгул нацистского террора. Массовые убийства, насильственный угон гражданского населения, преднамеренное умерщвление голодом военнопленных, сожжение заживо школьников и детей, «учебные» бомбежки и обстрелы гражданских больниц и госпиталей - подобные зверства были повсеместным явлением, и они оказывали растлевающее воздействие на вновь прибывших немецких солдат.

Среди других факторов, отрицательно сказывавшихся на моральном состоянии немецких войск, следует отметить неспособность Германии создать новые виды боевой техники, которые можно было бы сопоставить с Т-34 и реактивным минометом «катюша». Немецкая пехота шла в бой, оснащенная так же, как и летом прошлого года. Лишь в некоторых ротах увеличилось число автоматчиков. Танковые дивизии, однако, подверглись более тщательной реорганизации, но это коснулось только дивизий на южном крыле советско-германского фронта. Наиболее важной переменой было включение в них батальона 88-мм зенитных орудий, которые широко использовались немцами в борьбе с советскими танками. Мотоциклетный батальон упразднили, но один из четырех мотострелковых батальонов (в танковых дивизиях СС иногда два батальона) оснастили полугусеничными бронетранспортерами, что существенно улучшило его маневренность. Мотострелки этих бронетранспортеров стали называться «панцергренадерами», и этот термин в скором времени стал применяться ко всем пехотинцам, входившим в состав танковых дивизий.

На немецких средних танках Т-III и Т-IV установили более мощные длинноствольные орудия, соответственно калибром в 50 и 75 мм. Количество танков в танковой дивизии увеличили, включив в состав батальона четвертую роту. Однако немецкие заводы в 1941 году выпустили лишь 3256 танков, а в первые месяцы 1942 года - всего каких-то 100 единиц. Потери в летней кампании 1941 года составили почти 3000 танков, и к тому же из штатного расписания танковых дивизий было изъято большинство легких танков Т-I и Т- II, как более непригодных для боевых условий Восточного фронта, и передано охранным и полицейским частям. Поэтому, хотя в каждом батальоне и были созданы четвертые роты, очень немногие из рот имели в штатном составе положенные 22 средних танка Т-III или Т-IV. Фактически в начале летней кампании 1942 года у немцев было меньше танков, чем накануне 22 июня 1941 года. Нехватку танков немецкое командование компенсировало тем, что держало «на голодном пайке» бронетанковые части на северном и центральном секторах советско-германского фронта, а все новые танки сосредоточивало в дивизиях группы армий Бока на южном крыле, создавая мощные бронированные кулаки в намеченных для атаки участках фронта.

Если советские заводы действительно выпускали 700 танков в месяц, как Гальдер докладывал Гитлеру со ссылкой на полученные военной разведкой сведения, то немецкие перспективы были действительно мрачными. Но два основных центра танкостроения в Харькове и Орле, так же как и большинство поставлявших различные компоненты заводов на Украине и в Донбассе, оказались захваченными немцами.

Кировский завод в Ленинграде работал не на полную мощность, к тому же выпускаемые им танки использовались для обороны города. Прославленные танкостроительные заводы на Урале (в Свердловске и Челябинске) еще только начинали разворачивать производство. И хотя официальные советские источники сообщают о значительном увеличении выпуска танков к концу 1942 года, едва ли в первые месяцы этого года Советский Союз строил танков больше, чем Германия, и по общему числу находившихся на фронте танков - особенно средних и тяжелых - русские явно уступали немцам. В первые месяцы 1942 года некоторое количество американских и английских танков прибыло в Советский Союз морем в Мурманск, а также через Иран. Но русские - по вполне понятным причинам - сочли большинство из них непригодными для боевых действий. (Единственный танк, который можно было бы использовать на Восточном фронте, - «Шерман» начал сходить с поточных линий тогда, когда по советским стандартам он уже устарел. Первые партии этого танка были поставлены осенью 1942 года, а к этому времени Т-34, которому «Шерман» явно уступал, уже строился серийно около двух лет.) Небольшое число английских пехотных танков типа «Матильда» и «Черчилль», благодаря их толстой лобовой броне, нашли применение в качестве танков сопровождения пехоты в отдельных бригадах. Но в целом американские и английские танки, по-видимому, направлялись на второстепенные фронты, вроде карело-финского, и на Дальний Восток и сыграли не более чем косвенную роль в решающих сражениях на советско-германском фронте.

Поражение, которое советские войска нанесли немцам в течение зимы, жалкое состояние отдельных немецких военнопленных и очевидное превосходство некоторых видов боевой техники, особенно танков и артиллерии, по-видимому, создало у русских представление, что вермахт находится в более тяжелом положении, чем это было на самом деле. Это представление упорно сохранялось в Ставке Верховного Главнокомандования даже после малорезультативных наступательных боев в марте 1942 года.

Сведений о ходе обсуждения стратегических планов, которое велось в Москве весной 1942 года, не публиковалось, и мы не знаем, кто в Ставке возражал против идеи проведения ряда наступательных операций, которые были утверждены в то время. Сталин, естественно, был их сторонником - следы личного вмешательства советского диктатора видны в бесплодном распылении сил, которых едва ли было достаточно с самого начала, и в настойчиво жестком продолжении операций после того, как их неудача стала очевидной.

Хотя советский план основывался на правильных оценках намерений противника, предпочтение в нем отдавалось упреждающим ударам, вместо того чтобы устроить немцам ловушку вроде той, которая так хорошо сработала под Москвой, в надежде, что Красная Армия, нанеся удар первой, получит преимущество. Если немцы намеревались захватить летом Ленинград, то Сталин собирался разорвать кольцо блокады наступлением на волховском направлении; планам Гитлера о завоевании Кавказа была противопоставлена наступательная операция по освобождению Крыма. Центральное место в советском плане занимало концентрическое наступление маршала Тимошенко на Харьков, чтобы захватить этот важный центр коммуникаций на юге страны и подорвать способность немцев к наступательным действиям на этом участке фронта.

Проведение трех самостоятельных и столь далеко отстоявших друг от друга операций, что успех одной не мог непосредственно сказаться на ходе других, было бы оправданным лишь в случае значительного превосходства атакующей стороны над обороняющейся. Неправильная оценка русскими соотношения сил и боеспособности немецких войск привела к катастрофическому провалу всех трех операций, и в результате Красная Армия летом 1942 года чуть не оказалась на грани смертельного кризиса.

Первое из весенних наступлений Красной Армии было начато 9 апреля на Керченском полуострове в Крыму. Провал попыток 11-й армии Манштейна захватить Севастополь осенью 1941 года и успешные вылазки гарнизона окруженного города в течение зимы поощрили периодические попытки русских освободить весь Крымский полуостров. 26–29 декабря русские, высадив десанты, захватили плацдармы в Керчи и Феодосии, и, хотя последний после ожесточенных боев был ликвидирован Манштейном 18 января, на Керченском полуострове осталась сильная группировка советских войск, которая предприняла три отдельные, но неудачные попытки (27 февраля, 13 марта и 26 марта) прорваться в Крым. К «сталинскому наступлению» в апреле 1942 года было сосредоточено пять танковых бригад. К этому времени Манштейн также получил значительные подкрепления: 22-ю танковую дивизию, 28-ю «легкую» дивизию и 8-й авиакорпус Рихтгофена с пикирующими бомбардировщиками Ю-87 и Ю-88. Русским опять не удалось прорвать немецкие позиции, и через три дня наступление застопорилось. 8 мая дивизии Манштейна сами перешли в наступление и овладели Керченским полуостровом, а затем и Севастополем. Красная Армия потеряла более 100 тысяч человек пленными и более 200 танков.

Советские атаки на Керченском полуострове по крайней мере дали передышку осажденному Севастополю и заставили немцев перебросить в Крым целых три дивизии. Наступление же на Волховском фронте обернулось полной неудачей и привело в мае к окружению и гибели 2-й ударной армии.

Теперь многое зависело от главной весенней операции, одобренной Ставкой, - наступления маршала Тимошенко на Харьков. К несчастью, русский план, далеко не оригинальный и легко предсказуемый, роковым образом совпал с наступательной операцией генерал-фельдмаршала фон Бока - «Фридерикус-1», которую немцы наметили провести почти в то же время.

Цель фон Бока заключалась в ликвидации «Барвенковского выступа», который был вдавлен в ходе зимнего наступления советскими войсками в немецкие позиции к юго-западу от Северского Донца в районе города Изюм. В начале мая фон Бок заменил немецкие войска на западной оконечности выступа 6-й румынской армией, а затем начал сосредоточение армии Паулюса на северном фасе между Белгородом и Балаклеей, а 1-й танковой армии фон Клейста - на южном, в районе Краматорска - Славянска. Планировалось, что эти две армии нанесут удары под основание русского выступа и срежут его до начала главной летней операции - плана «Блау».

Но получилось так, что Тимошенко опередил фон Бока на неделю, и 12 мая его войска перешли в наступление. Предполагалось, что 6-я армия под командованием генерала Городнянского при поддержке другой армейской группировки прорвет немецкий фронт и захватит Красноград. Затем армия Городнянского будет наступать в северном направлении на Харьков. Навстречу ей с плацдарма у Волчанска нанесут удар 28-я армия, а также части двух других армий Юго-Западного фронта.

Севернее Харькова бои с самого начала приняли ожесточенный характер: советские армии столкнулись с 14 свежими дивизиями Паулюса, но южнее войска Городнянского легко сломили сопротивление румын и вскоре завязали бои за Красноград. В течение последующих трех дней, когда войска Городнянского успешно продвигались вперед, Тимошенко, должно быть, казалось, что Харьков вот-вот окажется у него в руках. Но 17 мая поступили первые тревожные сигналы. Советские армии, оттеснив войска Паулюса к железной дороге Белгород - Харьков и понеся при этом тяжелые потери, дальше продвинуться не смогли. Прорвать немецкий фронт им не удалось. Южнее наступающие советские части достигли деревни Карловка, в тридцати милях от Полтавы, а армия генерала Городнянского, следуя первоначальному плану, повернула на север на Мерефу. Но все попытки расширить прорыв в южном направлении от Барвенкова оказались безрезультатными ввиду упорного сопротивления немцев, имевших подозрительно большое число танков. Советские танковые войска растянулись на целых 70 миль. Это была первая попытка русских использования танков в широкой наступательной операции, и многочисленные слабости - их бригадная организация, нехватка автомашин для снабжения, отсутствие средств ПВО для защиты колонн бензовозов - вскоре стали очевидными.

На рассвете 18 мая Клейст перешел в контрнаступление на южном фасе выступа, и через несколько часов его танки достигли точки слияния рек Оскол и Северский Донец, подрезав основание выступа на 20 миль. К вечеру генерал Харитонов практически утратил контроль над своей 9-й армией, части которой вели отчаянные, но изолированные бои. Тимошенко и его штаб неоднократно связывались со Ставкой, но Москва настаивала на продолжении наступления.

19 мая Паулюс, перебросив два танковых корпуса на свой правый фланг, нанес удар по северному фасу русского коридора, тянувшегося от Северского Донца до Краснограда. 23 мая его танковые дивизии встретились с танками Клейста южнее Балаклеи, замкнув кольцо окружения. 19 мая Ставка смягчила свою позицию, разрешив генералу Городнянскому прекратить наступление. Но было уже слишком поздно, и из окружения смогла вырваться лишь четвертая часть окруженных войск 6-й и 57-й советских армий. Русские официально сообщили, что они потеряли убитыми 5 тысяч человек и 70 тысяч пропавшими без вести, а также 300 танков. Немцы утверждали, что они взяли в плен 240 тысяч человек и уничтожили 1200 танков (что, несомненно, является преувеличением, так как в распоряжении Тимошенко имелось всего 845 танков).

Если бы советское наступление привело к серьезной задержке немецких планов летней кампании, оно было бы оправдано даже без взятия Харькова. Но хотя оно и дорого обошлось русским, этого не произошло. Когда в начале июня немецкие армии начали перегруппировку к летнему наступлению, на всем Южном и Юго-Западном фронтах у русских осталось не более 200 танков. Соотношение сил резко изменилось в пользу немцев.

28 июня под покрытым грозовыми облаками небом наступление фон Бока - операция «Блау» - грянуло как удар грома. Три армии, наступавшие из районов северо-восточнее и южнее Курска по сходящимся направлениям, прорвали фронт русских, и одиннадцать немецких танковых дивизий устремились по степи к Воронежу и Дону. Через два дня перешла в наступление находящаяся южнее 6-я армия Паулюса (четыре пехотных и один танковый корпус), а Клейст переправил 1-ю танковую армию через Северский Донец.

С самого начала немцы создали значительный численный перевес в живой силе и технике, и нехватка танков не позволяла русским предпринять даже местные контратаки. Из четырех советских армий, противостоящих немецкому натиску, 40-я, по которой пришелся основной удар танков Гота, была рассеяна и частично окружена, 13-я армия Брянского фронта быстро отступала на север. Две другие армии - 21-я и 28-я, - еще не успевшие восстановить силы после неудачных майских боев на Северском Донце, оказались вынужденными отходить с рубежа на рубеж; управление некоторыми армиями нарушилось, на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовалась брешь, в которую устремились немецкие войска.

Продвижение немецких колонн можно было заметить с расстояния в 50–60 километров. Огромное облако пыли, смешанной с пороховым дымом и пеплом горевших деревень, поднималось в небо. Густой и темный в авангарде колонны дым еще долго висел в неподвижном июльском воздухе после прохода танков, коричневатая дымка пеленой тянулась на запад до самого горизонта. Военные корреспонденты, сопровождавшие немецкие части, восторженно писали о «неудержимом мастодонте», или моторизованном каре («Мот Пулк») - так эти колонны выглядели на марше с грузовиками и артиллерией, двигавшимися в окружении танков. «Это строй римских легионов, перенесенный ныне в двадцатый век для укрощения монголо-славянских орд!»

Во время этого успешного для немцев периода войны нацистская пропаганда расистских «теорий» достигла своего пика, и каждый репортаж и фотоснимок с фронта подчеркивали расовое превосходство наступавших «нордических» армий над своим врагом. Издательство СС выпустило даже специальный журнал под названием «Унтерменш» («Недочеловек»).

Не требуется особой психологической проницательности, чтобы понять предназначение этой пропаганды - «теоретически» подкрепить неограниченное право эксплуатировать и угнетать «низшую расу», которая к тому же имела наглость оказывать сопротивление своим поработителям. «Русский сражается, даже когда борьба бессмысленна, - жаловался один немецкий корреспондент, - он воюет неправильно, сражается, если есть хоть малейший шанс на успех».

Советские резервные армии были сосредоточены поблизости от Москвы на случай возобновления немцами наступления на центральном участке фронта; к тому же отсюда их было легче перебросить по железным дорогам к Ленинграду или на юг, как только станут очевидны намерения противника. Мощь начавшегося на юге немецкого наступления явилась, однако, неожиданностью для русских, и, когда 5 июля немецкие танковые дивизии прорвались к Дону по обе стороны Воронежа, Верховное Главнокомандование еще не могло с уверенностью знать, не предпримут ли немцы, переправившись через Дон, бросок на север с поворотом в тыл советским войскам в районе Ельца и Тулы. Соответственно Тимошенко получил приказ прочно удерживать «опорные» фланговые позиции в районе Воронежа и Ростова и вывести из-под удара войска Юго-Западного и Южного фронтов, чтобы избежать окружения и, отдавая пространство, выиграть время. Из отошедших дивизий Брянского фронта и срочно переброшенных Ставкой резервов был создан новый, Воронежский фронт, в командование которым 14 июля вступил генерал Н. Ф. Ватутин, непосредственно подчинявшийся Москве.

В этот момент сопротивление советских войск, хотя и недостаточно организованное и спорадическое, начало сказываться на немецком оперативном планировании. Во второй неделе июля русские стойко обороняли свои позиции лишь в районе Воронежа и южнее Северского Донца. В широком коридоре между Доном и Северским Донцом Красная Армия отступала. Корреспондент газеты «Фолькишер беобахтер» описывал, как «русские, которые ранее упорно сражались за каждый километр территории, отходили без выстрела. Наше продвижение задерживали лишь разрушенные мосты и налеты авиации. Когда русские арьергарды не могли избежать боя, они выбирали позиции, которые позволяли им продержаться до наступления темноты… Было весьма необычным углубляться в эти широкие степи, не видя признаков противника».

По всей видимости, это дезорганизованное (как казалось немцам) отступление русских войск было неожиданным для Гитлера, так же как и для многих его генералов. В ОКВ Гитлер находился в более бравурном настроении, чем когда-либо после падения Франции. В его разговорах с Гальдером по телефону уже не было той характерной для прошлого года раздражительности и настороженности. «С русскими покончено», - заявил он начальнику генерального штаба ОКХ 20 июля, а ответ последнего: «Должен признать, похоже, что так оно и есть» - отражает царившую в ОКВ и главном командовании сухопутных войск эйфорию. И, исходя из этого убеждения, ОКВ приняло два решения, оказавшие существенное влияние на дальнейший ход летней кампании. Первоначально, согласно директиве № 41, Гот должен был проложить Паулюсу своими танками дорогу в Сталинград, затем передать этот «блокгауз» 6-й армии и отвести свои дивизии в мобильный резерв. Но после начала летнего наступления командующий группой армий «Юг» фон Бок, встревоженный мощью советских контрударов в районе Воронежа, предложил задержать основные силы 6-й армии для атаки на русские позиции в этом секторе фронта и бросить в стремительное наступление на Сталинград одну 4-ю танковую армию Гота. Теперь же, 13 июля, ОКВ решило, что Гот вообще не будет наступать на Сталинград, а повернет свою армию на юго-восток и поможет армиям группы «А» «форсировать Дон в его нижнем течении». Паулюс же должен суметь захватить Сталинград своими силами - при условии, что армии группы «Б» обеспечат оборону на рубеже от Воронежа до большой излучины Дона. 12 июля из-за разногласий с Гитлером фон Бок был смещен с поста командующего группой армий «Юг», и две армейские группы стали самостоятельными и получили самостоятельные - и противоположные - оперативные задачи. Директива № 45 от 23 июля о продолжении операции «Брауншвейг» постановила: «Группа армий “А” (под командованием генерал-фельдмаршала Вейхса) должна нанести удар по Сталинграду, разгромить сосредоточившуюся там группировку противника, захватить город, а также перерезать перешеек между Доном и Волгой». Таким образом, новый приказ предусматривал значительное расширение стратегических масштабов операций. Спасительной оговорки о том, что можно будет «перекрыть Волгу артиллерийским огнем», больше не было, а поход на Кавказ уже не ограничивался захватом Майкопа и Пролетарской, а включал в себя оккупацию всех нефтяных районов.

Критическое значение, несомненно, имело решение об изменении направления удара 4-й танковой армии. ОКХ, видимо, также сочло его желательным. Из показаний Паулюса явствует, что поворот армии Гота на юго-восток первоначально был задуман с целью окружения советских войск, сдерживавших танки Клейста и 17-ю армию в Донецком бассейне. Но через несколько дней после получения Готом этого приказа советские войска в Донбассе оставили свои позиции и начали быстро отходить в южном направлении. Возможность отрезать им пути отхода исчезла.

В результате две немецкие танковые армии вышли к Дону почти одновременно - гигантский бронированный кулак, удар которого пришелся по воздуху. Переправы через Дон русские фактически не обороняли. Войска Южного фронта уже отошли за Дон и закреплялись на рубежах Манычского канала.

23 июля немецкие войска вступили в Ростов, а 25 июля передовые отряды Клейста форсировали Дон. 4-я танковая армия захватила плацдарм на южном берегу Дона в районе Цимлянской 29 июля, но через два дня она получила новый приказ - направить 16-ю моторизованную дивизию на юго-восток в район Элисты, а основными силами наступать в направлении Котельниково, через реку Аксай и ворваться в Сталинград с его незащищенной южной стороны.

Форсировав Дон, танковые корпуса Клейста устремились на юг, 29 июля немцы ворвались в Пролетарскую (конечный рубеж продвижения согласно прежнему плану ОКХ), через два дня вступили в Сальск, где одна танковая колонна повернула на Краснодар, чтобы прикрыть левый фланг 17-й армии, а вторая двинулась прямо на Ставрополь. 7 августа немцы заняли Армавир, а 9 августа - Майкоп.

Но для армии Паулюса, наступавшей на Сталинград по коридору между Доном и Донцом, ситуация складывалась по-иному. Поскольку лишь 14-й танковый корпус Витерсгейма был полностью моторизован, остальные корпуса армии растянулись на многие десятки километров, и перспектив успешно атаковать с марша противника, который решит перейти к жесткой обороне, у нее было немного. 12 июля Ставка Верховного Главнокомандования создала новый, Сталинградский фронт (его командующим 23 июля был назначен генерал-лейтенант В. Н. Гордов) и начала быстро - насколько позволяла железнодорожная сеть - перебрасывать на него подкрепления. В течение трех недель шла гонка, знакомая еще по летним сражениям 1941 года, между спешившими к Сталинграду колоннами немцев и спешно выдвигавшимися и развертывавшимися резервными армиями русских. На этот раз русские опередили немцев, но ненамного.

Генерал В. И. Чуйков, который позднее станет одним из видных советских командиров, которые руководили обороной Сталинграда и своим примером вдохновляли защитников города, в начале июля занимал должность командующего резервной армией, находившейся в районе Тулы. Полученный его 64-й армией приказ о передислокации в район Сталинграда дает наглядное представление о срочности и сложностях переброски четырех стрелковых дивизий и четырех бригад армии к Дону, связанных с прибытием и выгрузкой воинских эшелонов на семи различных железнодорожных станциях и форсированным маршем от 100 до 200 километров по степи на запад к Дону.

Из рассказа Чуйкова также видно, что, помимо необходимости упредить приближавшиеся к Дону дивизии Паулюса, не менее важно было также повысить дисциплину и боевую стойкость отступавших частей Красной Армии. Советская тактика в этот период 1942 года сводилась к отводу войск на новые рубежи, когда противник прорывался на флангах, чтобы избежать дорогостоящих боев в окружении. Но в условиях длительного отступления по горящей родной земле трудно поддерживать дисциплину и боевой дух войск, особенно среди новобранцев и недостаточно обученных и закаленных солдат, из которых в основном состояли в тот период соединения и части Красной Армии. Мужество и героизм, проявленные при обороне Сталинграда, - наилучший критерий возрождения высокого боевого духа и моральной стойкости воинов Красной Армии. Этого буквально за несколько недель сумели добиться такие командиры, как Чуйков, Еременко, Родимцев.

Между 23–29 июля, пока механизированные дивизии Гота бороздили степь в районе Цимлянской, 6-я армия предприняла попытку с ходу ворваться в Сталинград. Незначительное сопротивление, оказываемое до этого отходившими советскими войсками, поощрило Паулюса атаковать своими дивизиями по мере их подхода 62-ю советскую армию, получившую приказ занять оборону по реке Чир и в большой излучине Дона. В результате и подтягивавшиеся немецкие подкрепления, и выдвигавшиеся советские резервы, включая части 64-й армии, вступали в бой по мере их подхода примерно в равной пропорции.

Паулюс, имевший значительное превосходство в танках, бросил в наступление сперва три, затем пять, потом семь пехотных дивизий. Завязалось ожесточенное сражение, проходившее с переменным успехом, в ходе которого русские войска постепенно вытеснялись из большой излучины Дона. Но 6-я армия была столь изрядно потрепана, что у нее уже не хватало сил, чтобы форсировать Дон. Немцы также не сумели очистить от русских войск излучину реки в районе Клетской, что позднее в ноябре привело к катастрофическим последствиям.

Неожиданная мощь русского сопротивления убедила Паулюса, что 6-я армия не сможет одна в одиночку переправиться через Дон, и в первой неделе августа наступило временное затишье, пока 4-я танковая армия с боями приближалась к Сталинграду с юго-запада. В этот период соотношение сил заметно изменилось в пользу немцев, так как 64-я армия, сыгравшая столь важную роль в отражении первого натиска Паулюса, оказалась вынужденной все дальше и дальше растягивать свой левый фланг в южном направлении в связи с приближением танков Гота. К 10 августа 6-я армия подтянула все свои дивизии и артиллерию к Дону.

К тому же - что весьма показательно с точки зрения того, как Сталинград постепенно начал притягивать к себе все ударные силы вермахта, - 8-й авиационный корпус Рихтгофена, обеспечивавший поддержку операций танковой армии Клейста на Кавказе, был перебазирован на аэродром в Морозовске для участия в предстоящем наступлении немцев на Сталинград.

Прошла еще неделя, пока Гот пробивался от Аксая на север, а затем 17–19 августа немцы предприняли первое концентрированное наступление с целью овладеть Сталинградом.

Паулюс, как старший командующий, которому была подчинена армия Гота, сосредоточил свои танковые корпуса на флангах, чтобы охватить города с севера и юга-две танковые и две моторизованные дивизии на северном, три танковые и две моторизованные на южном фланге, в центре наступали девять пехотных дивизий.

Фронт оборонявшихся советских войск тянулся дугой от Качалинской на севере вниз по берегу Дона, а затем уходил на восток к Волге по реке Мышкова. Его протяженность составляла несколько сот километров, но в поперечнике - всего 60–70 километров. Его защищали две армии - 62-я и 64-я - одиннадцать стрелковых дивизий, многие неполного состава, остатки нескольких танковых бригад и других частей.

Вначале наступление развивалось медленно. Готу, в частности, никак не удавалось прорвать оборонительные рубежи русских между Абганерово и озером Сарпа.

22 августа немецкие войска сумели форсировать Дон и создать плацдарм у Песковатки. На рассвете следующего дня 14-й танковый корпус Витерсгейма пробил узкую брешь в обороне русских в районе Вертячего, прорвался в северные пригороды Сталинграда и к вечеру 23 августа вышел на высокий крутой берег Волги. Теперь Паулюсу и командующему группой армий «Б» Вейхсу казалось, что Сталинград находится у них в руках. Отрезанный с севера танками Витерсгейма от остальных советских войск Сталинградского фронта, гарнизон города оказался в тяжелом положении: проблема его снабжения и тем более переброски ему подкреплений казалась непреодолимой. В прорыв был введен 5-й пехотный корпус Зейдлица, и немцы полагали, что атакой с севера они быстро сомнут 62-ю армию. В тот же вечер люфтваффе получило приказ нанести нокаутирующий удар.

По числу участвующих самолетов и весу сброшенных бомб воздушный налет на Сталинград в ночь с 23 на 24 августа был самой массированной операцией люфтваффе после 22 июня 1941 года. В нем приняли участие все авиакорпуса (I, IV и VIII) 4-го воздушного флота Рихтгофена вместе с имевшимися эскадрильями транспортных трехмоторных Ю-52 и дальними бомбардировщиками с аэродромов в Керчи и Орле. Многие из пилотов сделали по три вылета, и более половины сброшенных бомб были зажигательными. Почти все деревянные здания - в том числе многочисленные рабочие поселки на окраинах Сталинграда - сгорели дотла, пожар бушевал всю ночь, и было так светло, что можно было читать газету в 70 километрах от города. Это был акт террора, предпринятый с целью убить как можно больше мирных жителей города, вывести из строя городские службы, вызвать панику, деморализовать защитников Сталинграда и устроить погребальный костер на пути отступающих войск - по примеру Варшавы, Роттердама и Белграда.

«Весь город охвачен пожаром, - с удовлетворением запишет в дневнике офицер 267-го полка 94-й дивизии Вильгельм Гоффман, - по приказу фюрера люфтваффе предало его огню. Так им, этим русским, и надо, чтобы они прекратили сопротивление…»

Но 24 августа наступило и прошло, а за ним и 25-е, дни сменяли друг друга, и стало ясно, что русские полны решимости сражаться на подступах к городу и, если потребуется, в самом Сталинграде. Витерсгейм удерживал пробитый им коридор, тянувшийся к Волге, но расширить его в южном направлении не мог. 62-я армия русских медленно отступала к городу, но закрепилась на его окраинах. Огромный перевес в танках и авиации позволил Готу оттеснить 64-ю армию к Тундутово, но она продолжала обороняться, и надежды прорвать ее фронт мощным танковым ударом не сбылись.

Второе за месяц крупное наступление немцев захлебнулось, и одним из незапланированных обоими противниками последствий этого явилось то особое магнетическое притяжение, которое Сталинград станет оказывать на обе воюющие стороны. 25 августа городской комитет обороны, возглавляемый первым секретарем обкома ВКП(б), обратился к сталинградцам с воззванием о защите осажденного города:

«Дорогие товарищи! Родные сталинградцы!.. Не отдадим родного города на поругание немцам. Встанем все, как один, на защиту любимого города, родного дома, родной семьи. Покроем все улицы непроходимыми баррикадами. Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу неприступной крепостью».

В этот же самый день Гитлер со своей свитой перебрался из Растенбурга в новую штаб-квартиру «Вервольф» под Винницей, где он будет находиться до конца 1942 года. Командующий группой армий «Б» Вейхс получил приказ начать новое наступление и «очистить весь правый берег Волги», как только армия Паулюса завершит подготовку. 12 сентября, за день до «последнего» штурма, оба генерала были вызваны в новую ставку фюрера, где Гитлер повторил им, что «сейчас необходимо сосредоточить все имеющиеся силы и как можно быстрее овладеть всем Сталинградом и берегом Волги». Он также заявил, что им нет необходимости беспокоиться о своем левом фланге вдоль Дона, так как переброска армий сателлитов (которые должны оборонять его) проходит организованно.

Дополнительно Гитлер выделил еще три свежие пехотные дивизии (две из расформированной 11-й армии Манштейна), которые прибудут в 6-ю армию в ближайшие дни.

Примерно в это же время, когда Гитлер переехал в Винницу, Ставка Верховного Главнокомандования тоже сделала вывод, что центр военных действий необратимо сместился на юг и дальнейший ход борьбы на советско-германском фронте будет решаться в Сталинграде. Незадолго до этого маршал Тимошенко был переведен на Северо-Западный фронт, и 29 августа в район Сталинграда прилетел единственный командующий в Красной Армии, никогда не знавший поражений, генерал Г. К. Жуков, а также те авиационные и артиллерийские специалисты, вроде начальника артиллерии Красной Армии Н. И. Воронова, которые вместе с Жуковым выработали победоносный план контрнаступления под Москвой.

Боевые действия на советско-германском фронте содержат в себе весь спектр военной истории. Сталь холодного оружия и лихие кавалерийские атаки мало чем отличаются от сражений средних веков; лишения и страдания, испытываемые солдатами в вонючем окопе под непрекращающейся бомбардировкой, напоминают о боях первой мировой войны. Однако в целом характерной чертой сражений на Восточном фронте был их смешанный характер. Маневренные операции на открытой местности, схожие с теми, которые велись в Ливийской пустыне, чередуются с периодами ожесточенных позиционных боев, напоминающих схватки в подземельях форта Во (центральном форте Верденской крепости).

Безусловно, гигантскую битву, которая велась в Сталинграде, уместнее всего сравнить со страшной верденской «мясорубкой» Фалькенхайна. Но есть и существенная разница. В Вердене противники редко видели друг друга, они уничтожали друг друга фугасными снарядами или расстреливали пулеметным огнем на расстоянии. В Сталинграде каждая битва выливалась в схватку между отдельными лицами. Солдаты выкрикивали ругательства и издевались над противником, от которого их отделяла улица; часто, перезаряжая оружие, они слышали дыхание врага в соседней комнате; рукопашные поединки кончались в сумеречном дыму и клубах кирпичной пыли ножами и топорами, кусками камня и искореженной стали.

Вначале, когда немцы были на окраинах города, они еще могли извлекать выгоды из своего превосходства в танках и авиации. Дома здесь были деревянными, и все они сгорели во время массированного воздушного налета 23 августа.

Бои велись в гигантском окаменелом лесу из почерневших печных труб, где защитники города могли найти укрытие лишь в обуглившихся развалинах отдельных деревянных домов и рабочих поселков, опоясывавших город. Но по мере того как немцы все глубже и глубже пробивались в район канализационных труб, кирпича и бетона, их прежний оперативный план утратил свою ценность.

В тактическом плане решающее значение в обороне Сталинграда имел контроль над переправами через Волгу, от которых зависела судьба Сталинградского гарнизона… Хотя тяжелая и средняя артиллерия русских находилась на левом берегу реки, оборонявшимся требовалось огромное количество боеприпасов для легкого стрелкового оружия и минометов, и в этом и во многих других отношениях, вплоть до эвакуации раненых, они полностью зависели от бесперебойной работы переправ. Небольшой изгиб и многочисленные островки в русле реки между Рынком и Красной Слободой затрудняли фланкирующий обстрел всех переправ, даже после установки немцами орудий на правом берегу Волги, и тем более ночью, когда в основном осуществлялись перевозки. Немцы с самого начала недооценили значение этого факта и сосредоточили свои усилия на том, чтобы пробиться к Волге сразу в нескольких пунктах через узкую полосу городской территории, обороняемой войсками 62-й армии. Каждое из трех крупных наступлений, предпринятых немцами во время осады Сталинграда, преследовало именно эти цели. В результате, даже когда немцам удавалось вклиниться в оборону русских, они застревали в паутине огневых точек и укрепленных пунктов противника, пробитые коридоры были слишком узкими, а немцы на острие клина сами оказывались в роли обороняющихся.

Таким образом, тогда как русские в ходе оборонительных боев проявили большое искусство и находчивость в выработке новых тактических приемов, Паулюс с самого начала пошел по неверному пути. Немцы были сбиты с толку ситуацией, с которой им до этого не приходилось сталкиваться в своей военной практике, и они реагировали на нее в свойственной им манере: применением грубой силы все в более и более массированных дозах.

Эта растерянность охватила как высших военачальников, так и рядовых солдат. Уже упоминавшийся Вильгельм Гоффман (ранее ликовавший в своем дневнике по поводу бомбежки Сталинграда) отразил ее в эпитетах, которыми он награждает защитников Сталинграда и в которых можно увидеть изумление и негодование, страх и жалость к себе.

1 сентября: «Неужели русские действительно собираются сражаться на самом берегу Волги? Это же безумие».

Затем Гоффман в течение месяца воздерживается от высказываний о характере противника, в это время записи в дневнике насыщены мрачными размышлениями о горестной судьбе товарищей по оружию и самого себя.

27 октября: «Русские - это не люди, а какие-то железные существа. Они никогда не устают и не боятся огня».

Когда Паулюс вернулся в свою штаб-квартиру после совещания с Гитлером 12 сентября, до начала третьего наступления оставались считанные часы. На этот раз 6-я армия собиралась бросить в бой одиннадцать дивизий, е том числе три танковых. Русские имели всего три стрелковые дивизии, отдельные части четырех других дивизий и бригад и три танковые бригады. К этому времени 14-й танковой дивизии Гота наконец 9 сентября удалось пробиться к Волге в районе Купоросное, пригороде Сталинграда, и отсечь 62-ю от 64-й армии. Таким образом, 62-я армия, оборонявшаяся на внутреннем обводе города в центральной части Сталинграда и северных заводских районах, оказалась полностью изолированной от остальных советских войск. 12 сентября вызванный в штаб фронта генерал Чуйков был назначен командующим 62-й армией и вечером этого же дня переправился на пароме в горевший город.

«Неискушенному в боях человеку, - вспоминает Чуйков, - показалось бы, что в пылающем городе уже нет места для жизни, что там все разрушено, все сгорело. Но я знал: на том берегу продолжается бой, идет титаническая борьба».

Сталинград был подвергнут круглосуточному обстрелу - вся артиллерия 6-й армии прокладывала путь для массированного наступления Паулюса. Командующий сосредоточил две ударные группировки, которые должны были взять в клещи южную часть города и замкнуть их в районе так называемой центральной переправы напротив Красной Слободы. Три пехотные дивизии - 71, 76 и 295-я - должны были наступать вниз от железнодорожной станции Гумрак, захватить центральную больницу, до Мамаева кургана. Еще более сильная группировка - 94-я пехотная дивизия и 29-я моторизованная при поддержке 14-й и 24-й танковых дивизий - наносила удар в северо-восточном направлении из шахтерского поселка Ельшанка.

Обороняющимся предстояло решать сложные задачи: необходимо было прочно удерживать фланги, примыкающие к реке. Каждый метр крутого волжского берега имел исключительную ценность для русских, вырывших в нем подземные туннели для складов боеприпасов горючего и другого снаряжения, госпиталей и даже гаражи для установленных на автомашины «катюш». Последние выезжали из своих подземных укрытий, выпускали залп ракет и укрывались снова в «пещерах» менее чем за пять минут. Северный фланг ниже Рынка был более надежным, ибо там железобетонные сооружения Тракторного завода и заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь», по существу, не поддавались уничтожению. Но на южном фланге здания не были столь прочными, местность была относительно открытой, и над грудами развалин и отдельными прогалинами выжженного бурьяна возвышалось несколько элеваторов. Тут пролегал кратчайший путь к центральной переправе - вдоль по руслу Царицы, к нервному узлу сталинградской оборонительной системы, командному пункту генерала Чуйкова, который находился в блиндаже-туннеле, так называемом «царицынском подземелье», сооруженном на берегу около моста на Пушкинской улице.

К вечеру 14 сентября наступавшие на центральную часть города немецкие войска прорвали оборону и продвинулись к Мамаеву кургану и Центральному вокзалу. Чтобы ликвидировать прорыв, Чуйков перебросил из своего небольшого резерва - тяжелой танковой бригады (19 танков), находившейся в южной части Сталинграда, которая также подверглась сильным атакам противника, - один танковый батальон. В бой были втянуты также группа штабных работников и рота охраны командного пункта армии. Просочившиеся немецкие автоматчики находились в нескольких сотнях метров от «царицынского подземелья», установленные немцами в домах крупнокалиберные пулеметы обстреливали Волгу и центральную переправу. Создалась угроза, что до подхода обещанного Чуйкову подкрепления - сильной 13-й гвардейской дивизии генерала А. И. Родимцева (который приобрел опыт городских сражений еще на улицах Мадрида в 1936 году) - противник рассечет 62-ю армию пополам и выйдет к центральной переправе.

В этот период боев немецкая тактика, хотя и шаблонная и приводившая к крупным потерям среди наступавших, позволяла им прогрызать тонкую линию растянутой до предела обороны 62-й армии. Немцы использовали «пакеты» из трех-четырех танков, поддерживаемых ротой пехоты. Поскольку оборонявшиеся в домах русские не открывали огонь по одним танкам, пропуская их в глубь оборонительных порядков, где они оказывались в зоне огня противотанковых орудий и укрытых «тридцатьчетверок», немцам, как правило, приходилось посылать вперед пехотинцев, чтобы выявить огневые точки русских. Как только немцы засекали их, танки, прикрывая друг друга, в упор всаживали снаряд за снарядом в здание, пока оно не превращалось в развалины. Там, где дома были высокими и прочными, операции по их захвату принимали и затяжной, и сложный характер. Танки неохотно углублялись в узкие улицы, где они становились легкой добычей бронебойщиков или брошенной сверху на тонкую броню гранаты. Поэтому в каждую такую группу приходилось включать несколько огнеметчиков, чтобы струей огня сжечь дом и выкурить из него обороняющихся.

В первые дни сентябрьского наступления немцы имели почти трехкратное превосходство в людях и артиллерии и шестикратное - в танках, а немецкая авиация господствовала в воздухе. Период с 13 по 23 сентября, когда 6-я армия была относительно свежей, а у русских оборонялись остатки частей, измотанных в предыдущих боях, был самым опасным для Сталинграда.

В ночь на 15 сентября положение обороняющихся настолько ухудшилось, что переправившуюся дивизию Родимцева пришлось бросать в бой побатальонно, как только бойцы сходили с паромов и лодок. В результате свежие части, не успев осмотреться и закрепиться, вступали в жестокие бои, и многие из них на рассвете оказывались среди немецких частей, в развалинах домов. Но даже в этих тяжелых условиях мужество русских солдат, сражавшихся до последнего патрона, сыграло свою роль в срыве немецкого наступления.

К 24 сентября обе стороны истощили свои силы, и бои в центре города стали затухать. Немцам удалось продвинуться по руслу реки Царицы к Волге и установить орудия в нескольких метрах от центральной пристани. Они также овладели районом жилых домов позади Центрального вокзала, между рекой Царицей и Крутым оврагом. Чуйков был вынужден перенести свой командный пункт на берег Волги восточнее Мамаева кургана. С потерей центральной пристани защитники Сталинграда зависели теперь от переправ, действовавших в северной части города в районе заводов.

На этой стадии битвы немцы были близки к тому, чтобы овладеть всей южной частью города вплоть до Крутого оврага, так как к югу от реки Царицы оборонялись лишь части двух бригад. Но продвижение дивизий Гота сдерживали отдельные изолированные очаги сопротивления, с которыми немцам не удалось справиться во время их первого танкового удара 13 и 14 сентября. Один из главных очагов сопротивления находился в районе элеваторов, и о борьбе за один такой элеватор рассказывается в сохранившихся воспоминаниях непосредственных участников боя. Вот выдержки из дневника немецкого солдата:

«16 сентября. Наш батальон вместе с танками атакует элеватор, из которого валит дым - горит пшеница. Говорят, русские сами подожгли ее. Батальон несет тяжелые потери. В ротах осталось по 60 человек. В элеваторе сражаются не люди, а дьяволы, которых не берет ни пуля, ни огонь.

18 сентября. Бои идут в самом элеваторе. Русские внутри него обречены. Наш батальонный командир говорит, что комиссары приказали этим людям сражаться в элеваторе до конца.

Если все здания в Сталинграде будут обороняться, как это, ни один из наших солдат не вернется домой.

20 сентября. Битва за элеватор продолжается. Русские ведут огонь со всех сторон. Мы сидим в подвале, выбраться на улицу нельзя. Старший сержант Нушке был убит, когда перебегал улицу. Бедняга, у него трое детей.

22 сентября. Сопротивление русских в элеваторе сломлено. Наши войска продвигаются к Волге. В элеваторе мы нашли трупы сорока убитых русских. Половина из них в военно-морской форме - морские дьяволы. В плен взяли только одного тяжелораненого, который не может говорить - или притворяется».

Этим «тяжелораненым» был командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады Андрей Хозяинов, и его рассказ, приведенный в мемуарах генерала Чуйкова, создает впечатляющую картину боев на улицах Сталинграда, где личная храбрость и стойкость горстки солдат и младших командиров, часто утративших связь со своим командованием и считающихся погибшими, оказывали влияние на весь ход сражения.

Немецкое наступление, начавшееся столь блестяще и за несколько коротких недель подтвердившее способность вермахта заставить весь мир затаить дыхание, раздвинуло границы завоеваний рейха до их высшего предела. Однако было очевидным, что сейчас оно прочно застопорилось. На протяжении почти двух месяцев штабные карты оставались без изменений.

Министерство пропаганды утверждало, что ведется «величайшая битва на истощение из всех, которые когда-либо видел мир», и ежедневно публиковало цифры, которые показывали, как истекают кровью советские армии. Но верили ли этому немцы или нет, положение дел было совсем иным. Не Красная Армия, а немецкое командование было вынуждено неоднократно повышать ставки.

С тем же хладнокровием, которое отличало его отказ ввести в бой сибирские резервные дивизии, пока исход битвы под Москвой не стал очевидным, Жуков свел посылаемые 62-й армии подкрепления до минимума. За два критических месяца - с 1 сентября по 1 ноября - только пять дивизий были переправлены через Волгу - едва достаточно для покрытия потерь. Однако в этот же самый период из призывников, новой материальной части, кадрового костяка из опытных офицеров и закаленных младших командиров было сформировано 27 новых стрелковых дивизий и 19 танковых бригад. Все они были сосредоточены в районе между Поворино и Саратовом, где завершили учебно-боевую подготовку, а затем некоторые из них были на непродолжительный срок переброшены на центральный участок фронта для приобретения боевого опыта. Таким образом, в то время как немецкое командование постепенно изматывало и обескровливало все свои дивизии, Красная Армия создавала мощные резервы живой силы и танков.

К чувству горечи, что приходится остановиться в нескольких шагах (как казалось немцам) от «полной победы», вскоре стало примешиваться предчувствие беды, которое усиливалось по мере того, как недели сменяли одна другую, а 6-я армия оставалась все на той же позиции.

В то время как настроение немецких солдат колебалось от лихорадочного оптимизма до депрессии, обстановку в высших эшелонах немецкого командования оживляли взаимные упреки и личные распри.

Первыми были смещены два генерала танковых войск - Витерсгейм и Шведлер. Суть их претензий состояла в том, что танковые дивизии тратят себя в операциях, к которым они совершенно не приспособлены и что после еще нескольких недель уличных боев они не будут в состоянии выполнять свои основные задачи - вести боевые действия против вражеских танков в маневренных сражениях. Однако правила военного протокола не разрешают даже заслуженным командирам корпусов выступать с критикой широких стратегических принципов, и каждый из них предпочел высказывать жалобы по более узким вопросам тактики.

Генерал фон Витерсгейм командовал 14-м танковым корпусом, который первым из немецких частей вышел к Волге в районе Рынка в августе 1942 года. Витерсгейм намекнул Паулюсу, что потери от огня русской артиллерии с обеих сторон коридора в секторе Рынка столь неблагоприятно сказываются на его танковых дивизиях, что их следует отвести назад и поручить пехоте удерживать коридор. Он был смещен с поста, отправлен в Германию и закончил свою военную карьеру в качестве рядового фольксштурма в Померании в 1945 году.

Дело генерала фон Шведлера, командира 4-го танкового корпуса, интересно тем, что он был первым генералом, предупредившим об опасностях сосредоточения всех танков на острие захлебнувшегося главного удара и уязвимости флангов для атаки русских, Но осенью 1942 года мысль о русском наступлении считалась «пораженческой», и Шведлера также уволили со службы.

Следующей (9 сентября) покатилась голова генерал-фельдмаршала Листа, командующего группой армий «А».

После быстрого броска через Кубань и выхода 1-й танковой армии Клейста к Моздоку в конце августа немецкое наступление застопорилось, и линия фронта, проходившая по реке Терек и Главному Кавказскому хребту, стабилизировалась. Сопротивление советских войск возросло, к тому же 8-й авиакорпус Рихтгофена был переброшен в район Сталинграда.

В результате первоначальный план захвата нефтяных районов претерпел изменения. ОКВ приказало Листу наступать через перевалы в западной части Главного Кавказского хребта и овладеть Туапсе и Черноморским побережьем Кавказа вплоть до турецкой границы. Подкрепления, включая три альпийские дивизии, которые весьма пригодились бы Клейсту, были переданы 17-й армии. Но, несмотря на это, прорвать оборону русских войск Листу не удалось. В сентябре генерал-полковник Йодль был направлен в качестве представителя ОКВ в штаб-квартиру Листа, чтобы выразить «недовольство фюрера» и попытаться добиться более активных действий.

Но Йодль вернулся с неутешительными новостями, что «Лист действовал, пунктуально соблюдая приказы Гитлера, но русские повсюду оказывали сильное сопротивление, используя сложный рельеф местности».

В ответ на упреки Гитлера Йодль (в первый и последний раз) сослался на то, «что фюрер своими приказами вынудил Листа наступать на очень растянутом фронте».

Последовала «бурная сцена», и Йодль впал в немилость.

«После этого Гитлер полностью изменил привычный распорядок дня. Он перестал посещать столовую, где ранее ежедневно обедал и ужинал вместе с остальными генералами. Почти не покидал днем свои апартаменты, даже перестал присутствовать на ежедневных обзорах обстановки на фронтах, которые с этого момента докладывались ему в его кабинете в присутствии строго ограниченного круга лиц. Он демонстративно отказывался обмениваться рукопожатиями с генералами ОКВ и отдал приказ о замене Йодля другим офицером».

Йодль так и не был заменен и, усвоив полученный урок, вскоре вновь завоевал расположение Гитлера. Тем не менее возможность его замены «другим офицером», как мы вскоре увидим, имела определенные последствия.

К этому времени отношения между Гитлером и Гальдером значительно ухудшились, и 24 сентября Гальдер был отстранен от должности начальника штаба сухопутных войск, а его место занял генерал-полковник Курт Цейтцлер.

Смещение Гальдера представляет особый интерес для историков, изучающих вторую мировую войну, из-за перемен, которые были внесены в процедуру проведения ежедневных совещаний у Гитлера. Эти совещания превратились в главный орган руководства военными, операциями и принятия приказов и директив. Окончательным шагом по закреплению их ключевой роли деле стратегического и тактического руководства войной было учреждение «службы стенографии», которая прилежно записывала буквально каждое высказывание Гитлера и других участников совещаний. Часть этих стенограмм сохранилась, и они представляют огромную документальную ценность с точки зрения изучения того, что происходило в ставке фюрера.

Наибольшую выгоду из этой перетасовки извлек главный адъютант фюрера генерал Шмундт, преданный Гитлеру нацист, назначенный на влиятельный пост начальника управления кадров сухопутных войск.

Вскоре после назначения Шмундт прилетел в штаб-квартиру Паулюса, где командующий 6-й армией сразу же начал сетовать на состояние войск, нехватку снаряжения, мощь русского сопротивления, опасность истощения сил 6-й армии и далее в том же духе.

У Шмундта, однако, был припасен неотразимый для любого недовольного командира ответ. После вступительных фраз о желании фюрера, чтобы Сталинградская операция «была доведена до успешного завершения», он сообщил восхитительную новость. Тот «другой офицер», которого прочат на пост начальника штаба оперативного руководства ОКБ, - это не кто иной, как сам Паулюс! Правда, пока что смещение Йодля не утверждено, но Паулюс «определенно намечен» для выдвижения на более высокий пост, а место командующего 6-й армией займет генерал фон Зейдлитц.

Паулюс, возможно, был неплохим штабным офицером; как фронтовой командир он недостаточно быстро оценивал обстановку и мыслил шаблонно. Но, судя по его карьере, он хорошо понимал значение источников власти и знал, как держать нос по ветру. Услышав от Шмундта об открывающихся перспективах, Паулюс с особым энтузиазмом взялся за подготовку очередного, четвертого наступления.

На этот раз Паулюс решил нанести главный удар по наиболее сильному участку обороны противника - территории крупных заводов - Тракторного, «Баррикады», «Красный Октябрь» в северной части Сталинграда в нескольких сотнях метров от берега Волги. Начавшееся 14 октября новое наступление немцев привело к самому затяжному и наиболее ожесточенному сражению в этом разрушенном городе. Оно бушевало почти три недели. Паулюс усилил свои войска рядом специализированных частей, в том числе полицейскими батальонами и саперными отрядами, имеющими опыт уличных боев и подрывных работ. Но русские, несмотря на огромный численный перевес противника, превосходили немцев в тактике боев за каждый дом. Они усовершенствовали практику использования «штурмовых групп» - небольших отрядов солдат, вооруженных легкими и тяжелыми пулеметами, автоматами, гранатами, противотанковыми ружьями, которые поддерживали друг друга стремительными контратаками, выработали тактику создания «зон смерти» - густо заминированных домов и площадей, к которым оборонявшаяся сторона знала все доступы и в которые надлежало канализировать немецкое наступление.

Практика научила нас, писал Чуйков, что «успех в значительной мере основан на скрытом сближении с противником».

«…Двигайся ползком, используя воронки и развалины; рой ночью траншеи, на день маскируй их; накапливайся для броска в атаку скрытно, без шума; автомат бери на шею; захвати 10–12 гранат - тогда время и внезапность будут на твоей стороне.

…Врывайся в дом вдвоем - ты да граната, оба будьте одеты легко - ты без вещевого мешка, граната без рубашки; врывайся так: граната впереди, а ты за ней; проходи весь дом опять же с гранатой - граната впереди, а ты следом».

Внутри дома «вступает в силу неумолимое правило: успевай поворачиваться! На каждом шагу бойца подстерегает опасность. Не беда - в каждый угол комнаты гранату, и вперед! Очередь из автомата по остаткам потолка; мало - гранату, и опять вперед! Другая комната - гранату! Поворот - еще гранату! Прочесывай автоматом! И не медли!

Уже внутри самого объекта противник может перейти в контратаку. Не бойся! Ты уже взял инициативу, она в твоих руках. Действуй злее гранатой, автоматом, ножом и лопатой! Бой внутри дома бешеный. Поэтому всегда будь готов к неожиданностям. Не зевай!»

Медленно, неся колоссальные потери, немцы прокладывали себе путь по территории заводов, мимо мертвых станков и машин, через литейные, монтажные цехи и конторы. «Боже, почему ты покинул нас? - писал лейтенант 24-й танковой дивизии. - Мы сражались пятнадцать дней за один дом, используя минометы, гранаты, пулеметы и штыки. Уже на третий день в подвалах на лестничных клетках и лестницах валялись трупы 54 убитых немцев. “Линия фронта” проходит по коридору, разделяющему сгоревшие комнаты, по потолку между двумя этажами. Подкрепления подтягиваются из соседних домов по пожарным лестницам и дымоходам. С утра до ночи идет непрерывная борьба. С этажа на этаж, с почерневшими от копоти лицами, мы забрасываем друг друга гранатами в грохоте взрывов, клубах пыли и дыма, среди куч цемента, луж крови, обломков мебели и частей человеческих тел. Спросите любого солдата, что означает полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представьте себе Сталинград. 80 дней и 80 ночей рукопашных боев. Длина улицы измеряется теперь не метрами, а трупами…»

К концу октября русские позиции в Сталинграде представляли собой несколько очагов сопротивления среди каменных развалин на правом берегу Волги, глубина которых редко превышала 300 метров. Тракторный завод был в руках немцев, которые усеяли мертвецами каждый метр заводской территории. «Баррикады» были наполовину захвачены немцами, сидевшими на одной стороне литейного цеха против пулеметов русских, укрытых в потухших мартеновских печах, на другой. Оборонительные позиции русских на территории завода «Красный Октябрь» оказались расколоты на три части.

Но эти последние островки сопротивления, закаленные в горниле непрекращающихся атак, были неистребимы. 6-я армия выдохлась, она была так же истощена и измотана боями, как английские дивизии Хейга в битве при Пасшенделе четверть века тому назад, и с чисто военной точки зрения идея еще одного наступления в городе была бессмысленна.

Очевидной аргументации в пользу немедленного отвода немецких войск на «зимние позиции» можно было противопоставить в целом убедительный для солдат довод об известном «уроке» Ватерлоо и битвы на Марне: «исход сражения решает последний батальон». Немцы, видевшие, как их силы тают в пекле боев неделя за неделей, отказывались верить, что русские не несут потери в таких же пропорциях.

Для многих из них, и особенно для Гитлера, сравнение Сталинграда с Верденом было неотразимым. Когда какой-то пункт на военной карте обретает символическое значение, его потеря может сломить волю обороняющихся независимо от его стратегической ценности. В 1916 году «мясорубка» генерала Фалькенхайна была остановлена тогда, когда еще один месяц боев привел бы к уничтожению всей французской армии. В Сталинграде на карту была поставлена не только воля русских к борьбе, но и оценка всеми другими странами мира военной мощи Германии. Отвод войск с поля боя был бы равнозначен признанию поражения, которое, хотя, возможно, и было бы приемлемым для бесстрастного и расчетливого профессионального военного ума, было немыслимым с точки зрения германской «мировой политики».

Большинство штабных офицеров группы армий «Б» по-прежнему были заняты подготовкой «последнего штурма» Сталинграда. Рихтгофен пишет, что даже новый начальник генерального штаба ОКХ Цейтцлер считал, что «если мы не сможем довести дело до конца сейчас, когда русские находятся в исключительно трудном положении, а Волга блокирована ледоставом, то никогда уже не сумеем добиться этого». Это мнение начальника штаба ОКХ наверняка бы изменилось, знай он, что русские, вопреки его суждению об их «тяжелом положении», сосредоточили более 500 тысяч солдат, около 900 новых танков, 230 артиллерийских полков и 115 дивизионов реактивных минометов на фронте атаки протяженностью менее 60 километров - самая высокая концентрация живой силы и огневой мощи с начала Восточной кампании.

В то время как 6-я армия собирала силы для решающей атаки на позиции русских в развалинах Сталинграда а на ее флангах советские армии в соответствии с планом Г. К. Жукова скрытно занимали исходные рубежи, странная тишина временами опускалась на казавшийся вымершим город.

Поскольку каждая из сторон постоянно пыталась улучшить свои тактические позиции, местные схватки на уровне рот круглосуточно вспыхивали то на одном, то на другом участке фронта. Немецкий танк выползал из-за угла, медленно разворачивался и осторожно полз к удерживаемым русскими остовам зданий: люки наглухо задраены, танкисты нервничают в ожидании боя. Затаившиеся советские бойцы напряженно следят за танком, выжидая появления остальных немецких сил. Второй танк появляется на углу улицы, останавливается, его башня с орудием постепенно поворачивается, прикрывая первый ползущий танк. Внезапно сгустившуюся тишину разрывает грохот взрыва - советская 76,2-мм дивизионная пушка в восточном конце улицы открывает огонь. Первый снаряд летит мимо цели. Мгновенно вся сцена оживает в сумятице и шуме боя. Немецкий танк отчаянно пятится назад, второй, прикрывающий его, тут же выпускает снаряд, затем другой, третий по замаскированному советскому орудию, одновременно взвод немецких пехотинцев, вооруженных автоматами и гранатами, поднимается из своих укрытий - узких траншей, воронок, груд щебня и обломков, - куда они приползли, и открывает лихорадочную пальбу по советскому противотанковому орудию. В свою очередь советские снайперы и стрелки, скрывавшиеся за карнизами разрушенных домов, остатками балконов и лестничных проемов, «снимают» их одного за другим. Если схватка не перерастает в более крупный бой, с привлечением все более и более тяжелого оружия, то вскоре она затухает; только стонущие от боли раненые остаются лежать там, где их застигла пуля, в ожидании ночи.

Эти «тихие дни» принадлежали снайперам. В искусстве меткой стрельбы пальма первенства принадлежала русским. Особенно опытные снайперы вскоре становились известными не только среди своих войск, но и у противника, и русское превосходство стало столь ощутимым, что начальник снайперской школы в Цоссене штандартенфюрер СС Гейнц Торвальд был командирован в Сталинград, чтобы выправить положение. Один из лучших советских снайперов получил задание выследить одного из таких немецких асов и оставил подробный рассказ об этом поединке.

Для своего последнего наступления 6-я армия пересмотрела тактику и организацию. Танковые дивизии фактически уже утратили свою структуру, поскольку входившие в них танки были поделены на мелкие группы для поддержки пехоты. В город по воздуху перебросили еще четыре саперных батальона, которые намечалось использовать в качестве головных эшелонов четырех ударных групп, призванных завершить расчленение позиций обороняющихся. Последние «гнезда» сопротивления затем предполагалось «пульверизировать» массированным огнем артиллерии. К старой расточительной тактике овладения одного здания за другим, при которой для захвата одного дома с его лестницами, балконами, чердаками могла потребоваться целая рота, прибегали лишь в крайних случаях. По обе стороны линии фронта пехота зарылась в землю: подвалы, канализационные шахты, туннели, подкопы, крытые траншеи - таковы были контуры поля боя. Лишь танки, за которыми внимательно следили укрывшиеся в своих норах снайперы, медленно ползали по поверхности земли.

Наступление Паулюса, начавшееся 11 ноября, было таким же ошибочным и безнадежным, как последнее зимнее наступление группы армий «Центр» под Москвой за год до этого. Через 48 часов оно свелось к серии ожесточенных рукопашных подземных схваток, не поддающихся какому-либо централизованному руководству. Небольшим группам немцев удалось преодолеть последние отделявшие их от Волги три сотни метров, но, достигнув реки, они оказались окруженными русскими, перерезавшими узкие коридоры, проложенные этими немецкими отрядами. В течение еще четырех дней между этими изолированными группами то вспыхивали, то затухали отчаянные яростные схватки. Пленных не брали, и у сражавшихся было мало надежды на то, что они выживут.

К 18 ноября из-за истощения сил и нехватки боеприпасов наступило вынужденное затишье. В течение ночи пулеметно-ружейная стрельба и глухие разрывы минометных мин затихли, и стороны начали подбирать раненых. Затем, когда рассвет осветил облака дыма, над затухавшими углями Сталинградской битвы прокатился новый и ужасный звук - громоподобный рев двух тысяч орудий генерал-полковника Воронова, открывших огонь к северу от Сталинграда. И каждый услышавший его немец знал, что он предвещает нечто такое, с чем никогда раньше не сталкивалась немецкая армия.

В 9.30 утра 20 ноября к этому грохоту канонады добавился гул орудий Ф. И. Толбухина, Н. И. Труфанова и М. С. Шумилова, армии которых перешли в атаку к югу от Сталинграда, и масштабы контрнаступления Красной Армии в сочетании с угрозой, которую оно создавало для всей позиции немцев, начали доходить до сознания офицеров 6-й армии Паулюса.

В течение трех дней - с 19 по 22 ноября - фронт румынских и немецких войск на севере был прорван на протяжении 80 километров, а на юге - на 55 километров. В прорыв хлынули шесть советских армий, подавляя уцелевшие островки сопротивления и жалкие попытки контратак частей полковника Симонса и поредевшего 48-го танкового корпуса. Штаб 6-й армии провел две бессонные ночи, лихорадочно пытаясь перегруппировать бесценные танковые части и отвести пехоту из дымящихся развалин Сталинграда для защиты рушащихся флангов. В тылу армии Паулюса царила полнейшая неразбериха, железная дорога к западу от города Калач была в нескольких местах перерезана советской кавалерией; звуки стрельбы доносились со всех сторон, время от времени вспыхивала перестрелка между немцами, двигающимися к линии фронта, и группами отступающих в беспорядке румын. Широкий мост через Дон северо-западнее Калача, через который перевозился каждый фунт провианта и каждый патрон для 6-й армии Паулюса был подготовлен для взрыва и непрерывно охранялся взводом саперов, ожидавших возможного приказа о его уничтожении.

За несколько часов до рассвета саперы услышали шум танковой колонны, подходившей с запада. Командовавший взводом лейтенант вначале думал, что это могут быть русские, но успокоился, решив, что это возвращается немецкая учебная часть. Танки проскочили мост, из грузовиков выпрыгнули русские солдаты, которые перестреляли из автоматов большую часть взвода, а оставшихся в живых взяли в плен. Солдаты разминировали мост, и советские танки двинулись на юго-восток, к городу Калач. К вечеру 23 ноября наступавшие с севера советские танкисты встретились с 36-й бригадой 4-го механизированного корпуса, подошедшего с юго-востока. Первое тонкое звено в цепи, которая должна была задушить четверть миллиона немецких солдат, было выковано, и поворотный момент второй мировой войны наступил.

Когда танки 4-го танкового корпуса, захватив город Калач, соединились с подошедшими с юга войсками Сталинградского фронта, успех русских имел гораздо большее значение, чем даже великолепная победа, которую сулило окружение 6-й армии. Ибо этот блестящий удар знаменовал собой во всех своих аспектах - в выборе момента, сосредоточении сил, форме использования слабостей в расположении войск противника - полное и окончательное изменение стратегического соотношения сил между Советским Союзом и гитлеровской Германией. С этого момента инициатива перешла к Красной Армии, и, хотя немцы неоднократно будут пытаться изменить это положение, их усилия будут иметь не более чем тактическое значение. С ноября 1942 года и впредь немецкие вооруженные силы на Востоке будут, как правило, находиться в обороне.

Разгром под Сталинградом потряс всю Германию, и это потрясение из гущи немецкого народа эхом докатилось до верховного командования германских вооруженных сил. Сознание неизбежного поражения, хотя до фактического проигрыша войны было еще далеко, разрасталось как гигантская тень.

Примечания:

Статья Базиля Лиддел Гарта опубликована в «Истории второй мировой войны» (т. 8), изданной в Великобритании в 1969 году (Liddel Hart B. Great Strategic Decisions. - History of the Second World War. Gr. Br., 1969, vol. 8, р. 3231–3238).

Лиддел Гарт, Базиль (1895–1970) - видный английский военный теоретик и военный историк. Участник первой мировой войны. Автор многочисленных книг и статей, в том числе главный редактор вышеупомянутой восьмитомной «Истории второй мировой войны». - Прим. перев.

В сентябре - октябре 1939 года Советское правительство заключило с Эстонией, Латвией и Литвой пакты о взаимной помощи, в соответствии с которыми на территории этих государств были размещены советские гарнизоны с целью гарантии безопасности Прибалтийских стран. В связи с враждебной деятельностью буржуазных правительств Литвы, Латвии и Эстонии и нападениями на советских военнослужащих были введены дополнительные соединения. В июле 1940 года вновь избранные парламенты приняли единодушное решение о вхождении Латвии, Литвы и Эстонии в состав Советского Союза. В августе 1940 года на седьмой сессии Верховного Совета СССР они были приняты в состав Советского Союза на правах союзных республик. - Прим. перев.

В ноте правительства СССР от 26 июня 1940 года указывалось, что «вопрос с возвращении Бессарабии органически связан с вопросом о передаче Советскому Союзу той части Буковины, население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава». Правительство Румынии в ноте 28 июня 1940 года сообщило о согласии с предложениями Советского правительства. - Прим. перев.

Пакт трех держав, подписанный 27 сентября 1940 года представителями Германии, Италии и Японии, оформил военно-политический союз фашистских государств. К пакту позднее присоединились также Венгрия, Румыния, Словакия, Болгария, Финляндия и Испания. - Прим. перев.

Из книги Алана Кларка «“Барбаросса”. Русско-германский конфликт 1941–1945 гг.».

11-я немецкая армия дислоцировалась в Крыму, и часть ее дивизий была позднее переброшена под Ленинград. - Прим. перев.

На 1 апреля 1942 года на Восточном фронте Германия и ее союзники имели 206 дивизий и 26 бригад, из которых 176 дивизий и 9 бригад - немецкие. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг. М., 1975, т. 5, с. 25. - Прим. перев.

Перед нападением на СССР немецкая танковая дивизия состояла из танкового полка (2 или 3 батальона), двух полков мотопехоты, одного артиллерийского полка, разведывательного мотоциклетного батальона. Всего 16 тысяч человек, от 147 до 209 танков, 27 бронемашин и 192 орудия и миномета.

Во втором полугодии 1941 года советской промышленностью было изготовлено 4,8 тысячи танков (40 процентов из них - легкие). За 1942 год танковая промышленность выпустила около 24,7 тысячи танков, в том числе тяжелых и средних - около 60 процентов. См.: Оружие Победы. М., 1987, с. 218, 224. - Прим. перев.

Книга А. Кларка была опубликована до выхода мемуаров Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления», в которых рассказывается об обсуждении на совещании в ГКО в конце марта 1942 года общей обстановки и возможных вариантов действий советских войск в летней кампании. На этом совещании Г. К. Жуков и Б. М. Шапошников высказали несогласие с развертыванием нескольких наступательных операций, но И. В. Сталин отклонил их точку зрения. См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления, с. 383–385. - Прим. перев.

К маю 1942 года в составе советских действующих фронтов и флотов насчитывалось 5,5 миллиона человек, 43 642 орудия и миномета, 1223 установки реактивной артиллерии, 4065 танков (в том числе 2070 тяжелых и средних и 1995 легких) и 3164 самолета (в том числе 2115 самолетов новых конструкций).

Германия и ее союзники имели на советско-германском фронте 6,2 миллиона человек, 3230 танков и штурмовых орудий, около 3400 самолетов и 43 тысячи орудий и минометов. См.: 50 лет Вооруженных Сил СССР, с. 313. - Прим. перев.

В мае 1942 года на Керченском полуострове находились три советские армии - 47, 51 и 44-я (21 дивизия), 3580 орудий и минометов, 350 танков и 400 самолетов.

В течение мая Крымский фронт потерял в боях более 3,4 тысячи орудий и минометов, около 350 танков и 400 самолетов, а также более 176 тысяч человек. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг., т. 5, с. 125; Великая Отечественная война Советского Союза, с. 155. - Прим. перев.

См.: Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении, М., 1973, кн. 1, с. 184. - Прим. перев.

В составе групп армий «А» и «Б», развернутых на южном фланге для наступления, насчитывалось 97 дивизий, включая 10 танковых и 3 моторизованных (900 тысяч человек, 1,2 тысячи танков и штурмовых орудий, более 17 тысяч орудий и минометов), поддерживаемых 1640 боевыми самолетами. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг., т. 5, с. 145–146. - Прим. перев.

А позднее также всего Черноморского побережья Кавказа, вплоть До Батуми. - Прим. перев.

Это был один из наиболее сильных авиакорпусов люфтваффе, в состав которого (500–600 самолетов) входили пикирующие бомбардировщики и штурмовики. В 1941 году авиакорпус действовал на Ленинградском фронте, а затем поддерживал немецкое наступление на Москву. - Прим. перев.

Численность личного состава обеих группировок была примерно равной, но в артиллерии и авиации немцы превосходили советские войска в 2 раза, а в танках - в 4 раза. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг., т. 5, с. 172. - Прим. перев.

Чуйков В. И. Сражение века. М., 1975, с. 81–82. - Прим. перев.

С 1 апреля по 18 ноября 1942 года немецко-фашистское командование перебросило с Запада на советско-германский фронт дополнительно около 70 дивизий. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг., т. 5, с. 317. - Прим. перев.

Фалькенхайн, Эрик фон (1861–1922) - немецкий генерал, в 1914–1916 годах - начальник генерального штаба, снят за неудачу под Верденом. - Прим. перев.

Чуйков В. И. Сражение века, с. 101–102. - Прим. перев.

См.: Чуйков В. И. Сражение века, с. 130–133. - Прим. перев.

Liddell Hart B. H. The Other Side of the Hill. London, 1951, p. 314.

В составе главной ударной группировки немцев насчитывалось 90 тысяч человек, 2300 орудий и минометов, около 300 танков. Их действия поддерживало около тысячи боевых самолетов 4-го воздушного флота. В войсках 62-й армии было 55 тысяч человек, 1400 орудий и минометов, 80 танков. В 8-й воздушной армии имелось только 190 исправных самолетов. См.: История второй мировой войны 1939–1945 гг., т. 5, с. 191. - Прим. перев.

Чуйков В. И. Сражение века, с. 307–308. - Прим. перев.

Хейг, Дуглас (1861–1928) - английский фельдмаршал. В первую мировую войну (с декабря 1915 года) командующий английскими экспедиционными войсками во Франции. Имеется в виду английское наступление во Фландрии в районе города Ипра в августе - ноябре 1917 года, в ходе которого англичане потеряли около 260 тысяч человек, чтобы овладеть деревней Пасшендель. - Прим. перев.

А. Кларк воспроизводит полностью в своей книге рассказ советского снайпера Василия Зайцева о его поединке с немецким «сверхснайпером» в Сталинграде, используя в качестве источника мемуары В. И. Чуйкова. См.: Чуйков В. И. От Сталинграда до Берлина. М., 1980, с. 178–180. - Прим. перев.

По заданию Ставки начальник артиллерии Красной Армии генерал-полковник Н. Н. Воронов оказывал содействие в организации артиллерийского обеспечения контрнаступления советских войск под Сталинградом. - Прим. перев.

За первые шесть месяцев войны обессилели обе армии: германская - в наступлении от границы до Москвы, наша - в оборонительных сражениях на том же пространстве. 22 июня 1941 года фельдмаршал фон Бок ступил на пашу землю во главе могучей группы армий «Центр» - в ней была пятьдесят одна дивизия, среди них - девять танковых и шесть механизированных! А 3 декабря, разглядывая Москву в стереотрубу, фельдмаршал умолял фюрера добавить хотя бы несколько боеспособных батальонов... Советские войска, тоже из последних сил, на одном энтузиазме, выдержали натиск врага. Верховный Главнокомандующий Сталин, сомневавшийся - удержим ли Москву? - под впечатлением успешных контрударов воспрянул духом, да так, что замахнулся на генеральное наступление от Ладожского озера до Черного моря! Зимнее наступление, однако, не принесло существенных результатов, не получилось договориться и о перемирии, на которое надеялся Сталин. Но зато удалось нейтрализовать Японию и избавиться от второго фронта на востоке. К апрелю 1942 года активные боевые действия на всех фронтах прекратились. Какой общий стратегический замысел действий наших войск сложился у Сталина после неудачного общего наступления? Сталин убедился, что мы пока еще не имеем достаточно сил и средств, чтобы развернуть крупные наступательные операции. На ближайшее время он считал нужным ограничиться активной стратегической обороной. Одновременно он полагал необходимым провести ряд наступательных операций в Крыму, в районе Харькова, на Льговско-Курском и Смоленском направлениях, а также в районах Ленинграда и Демянска... Можно согласиться с оперативно-стратегическими прогнозами Верховного, но в отношении количества намечаемых фронтовых наступательных операций наших войск возникает сомнение: они поглотят без особой пользы наши резервы, и этим осложнится подготовка к последующему генеральному наступлению советских войск в летней кампании. Обратите внимание: все еще надеялся Верховный, окрыленный успехом под Москвой, опрокинуть немцев на каком-либо из направлений и развить частный успех в большое наступление. * * * Давайте коротко вспомним, чем завершились эти четыре частные операции, намеченные Сталиным. О боях в Крыму очень подробно написано в моей книге «Полководец». Крымская операция началась успешно - высадкой десанта в Керчи, Феодосии, а затем в Евпатории и Судаке. За короткое время был создан Крымский фронт в составе трех армий - 44-й, 51-й и 47-й. Это, несомненно, порадовало Сталина. В Крыму нашим войскам противостояли 42-й корпус под командованием графа Шпонека и 11-я армия Манштейна - все внимание последнего было уделено штурму Севастополя. За то, что 42-й корпус допустил высадку десанта в Крыму, Гитлер отдал Шпонека под суд, который приговорил его к смертной казни (правда, потом ее отменили). От Ман-штейна фюрер категорически потребовал навести порядок в Крыму. В таких критических обстоятельствах Манштейн проявил себя как опытный военачальник. Он правильно, объективно оценил обстановку: «В первые дни января 1942 года для войск противника, высадившихся у Феодосии и подходящих со стороны Керчи, фактически был открыт путь к жизненной артерии 11-й армии, железной дороге Джанкой - Симферополь... Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и быстро стал бы преследовать 46-ю пд от Керчи, а также ударил решительно вслед отходившим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка безнадежная не только для этого вновь возникшего участка Восточного фронта, решалась бы судьба всей 11-й армии... Но противник не сумел использовать благоприятный момент. Либо командование противника не поняло своих преимуществ в этой обстановке, либо оно не решилось немедленно их использовать» . Итак, инициативой овладел Манштейн. Он сначала сумел создать фронт, остановить наши части, а затем, видя бездеятельность противостоящих командующих, показал свой характер и добился немалых успехов. Вот как оценивает Манштейн обстановку, в которой все это произошло: "На Керченском фронте противник по-прежнему держал свои 44-ю и 51-ю армии. Их общий состав равнялся к концу апреля семнадцати стрелковым бригадам, двум кавалерийским дивизиям и четырем танковым бригадам, то есть в целом 26 крупным соединениям. Этим силам командование 11-й армии могло противопоставить не более пяти немецких пехотных дивизий и одну танковую дивизию... Так как румынские соединения (до трех дивизий. - В. К.) только условно были пригодны для наступательных действий, соотношение сил в планируемой операции, закодированной под названием «Охота на дроф», фактически было хуже. К тому же наступление на Парпачском перешейке должно было вестись только фронтально. Оба моря исключали всякую возможность флангового маневра. Кроме того, противник создал глубоко эшелонированную оборону. Как можно было в этих условиях и при соотношении сил 2:1 в пользу противника добиться уничтожения двух его армий?" Справедливости ради уточним: здесь были не две, а три наши армии: 44-я под командованием генерал-лейтенанта С. И. Черняка, 47-я армия генерал-майора К. С. Калганова и еще 51-я генерала Львова. Манштейн понимал, что на узком, вытянутом перешейке между Черным и Азовским морями фронтальным ударом против большой массы противостоящих войск он ничего не добьется. Тут надо было проявить военное искусство, найти какое-то неожиданное решение, опереться на какие-то факторы, которые есть в его распоряжении. И он все это нашел. Во-первых, внезапность. Имея превосходство в силах, командование Крымского фронта не верило в возможность наступления немцев. Во-вторых, Манштейн нанес отвлекающий удар на юге перешейка, вдоль берега Черного моря, а главным ударом под выступающие позиции одной из армий в Центре, по сути дела, вдоль фронта, силами танковой дивизии пробил и пропорол насквозь всю оборону до Азовского моря. И в-третьих, Манштейн использовал не только неожиданность, но и маневренность своих войск, их хорошую управляемость. В течение десяти дней, с 8 по 18 мая, Манштейн очистил Керченский полуостров, разгромив три армии! Лишь в Аджимушкайских каменоломнях с 16 мая по 31 октября 1942 года вели героическую оборону бойцы и командиры, оставшиеся в них. Прямо скажем, в крымской катастрофе Сталин не виноват, его подвели бездарные тугодумы, которые, имея подавляющее превосходство в силах, не устояли против значительно меньших сил Манштейна. И Сталин вполне справедливо наказал виновников. Сохранились два красноречивых документа. Один - телеграмма Мехлиса Верховному Главнокомандующему от 8 мая 1942 года: «Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7-го мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал Военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10-15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44-й армии». От Сталина не укрылась попытка представителя Ставки уйти от ответственности, и в ответ он телеграфировал: «Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за беды Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если „вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать“, а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значат, вы еще не поняли, что вы посланы на Крьшфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гиндембурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гиндснбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно было быть Гиндснбур-гом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца в Крым-фронте». В результате керченской катастрофы представитель Ставки Верховного Главнокомандования Мехлис был снят с постов зам. наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии, понижен в звании до корпусного комиссара. Сняты с должностей и понижены в звании на одну ступень командующий фронтом генерал-лейтенант Козлов, дивизионный комиссар Шаманин. Снят с должности начальник штаба фронта. Командармы генерал-лейтенант Черняк, генерал-майор Колганов, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Николаенко понижены в звании до полковников. Так завершилась первая частная наступательная операция зимней кампании. * * * Следующей частной операцией, задуманной Верховным, было освобождение Харькова путем осуществления своеобразных Канн - окружением Харьковской группировки ударами с двух направлений: на юге - от Барвенкова, на севере - от Волчалской. На очередном совещании Ставки, в конце марта 1942 года, присутствовали Шапошников, Тимошенко, Ворошилов, Жуков, Василевский и Хрущев, прошло оно довольно бурно. Борис Михайлович стал говорить о необходимости ограничиться активной обороной. При этом основные резервы не вводить в бой, а сосредоточить на Центральном и Воронежском направлениях. - Что касается насту нательной операции Юго-Западного направления, - перешел Шапошников к главному вопросу, - то Генштаб категорически против нее. Прежде всего, для этого недостаточно резервов, да и наступление из оперативного мешка, каковым является барвенковский выступ, весьма рискованно. - Не сидеть же нам в обороне сложа руки и ждать, пока немцы нанесут первыми удар, - прервал его Сталин. - Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте и прощупать готовность противника. Жуков предлагает развернуть наступление на Западном направлении, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, это полумера. Поднялся Тимошенко и уверенно, четко сказал: - Войска сейчас в состоянии - и, безусловно, должны - нанести немцам на Юго-Западном направлении упреждающий удар, расстроить их наступательные планы против Юго-Западного и Южного фронтов, в противном случае повторится то, что произошло в начале войны. Я также поддерживаю и предложения Жукова. Это скует силы противника. Ворошилов немедленно поддержал Тимошенко, а Жуков Шапошникова, отстаивая только возможность наступления Западного фронта. Сталин все больше раздражался, и его настойчивое требование провести Харьковскую операцию стало приобретать форму приказа. Но ему не хотелось единолично принимать такое решение. - А что скажет нам товарищ Василевский? - повернулся он к Александру Михайловичу. - Мое мнение, как и мнение Генштаба, уже высказал маршал Шапошников. Хочу только заострить внимание на рискованности наступления из барвенковского выступа. - Ну от Шапошникове кой школы трудно было услышать другое, - недовольно заметил Сталин. - Так настаивает ли командование направления на проведении операции? - Настаиваем и убедительно просим, - заявили Тимошенко и Хрущев. - Хорошо. На этом и остановимся. Генштабу через сутки приготовить все предложения, а далее считать операцию внутренним делом направления и в их дела не вмешиваться. Вам же, товарищи Тимошенко и Хрущев, придется рассчитывать на свои силы... 30 апреля Василевский представил Сталину «План действий войск Юго-Западного направления на апрель - май 1942 года», который предусматривал разгром харьковской группировки противника для обеспечения последующих действий войск Южного фронта на Днепропетровск и прочную оборону, которую Южный фронт должен держать в районе Барвенково - Славянск - Изюм. - Вы все еще не согласны с командованием направления? - спросил Сталин. - А как вы будете чувствовать себя, если Тимошенко добьется успеха? - Буду бесконечно рад этому. А если беда? - в свою очередь спросил Василевский. - Беду будем предотвращать и мы с вами. Работать придется еще больше, а у вас опять неважный вид. Как вы живете? - Мне предоставлена отличная квартира на улице Грановского. - А где вы отдыхаете? - Там и отдыхаю, а чаще в Генштабе, в особняке Ставки. Рядом с моим кабинетом имеется приличная комната отдыха. - У вас нет за городом дачи? - Последние два предвоенных года семья пользовалась в летние месяцы дачей Наркомата обороны в Краскове, но мне там практически бывать не пришлось... (Дальше пересказываю эпизод из книги С. Куличкина «Генштаб полагает».) Через несколько дней Поскребышев передал указание Сталина осмотреть и выбрать одну из дач в Волынском на берегу реки Сетунь. Поехали в тот же день. Поселок находился всего в пятнадцати минутах езды от Центра в живописном месте. Недалеко была дача Сталина. Уютный, окруженный зеленью домик показался прямо-таки сказочным, а удивительная тишина и спокойствие обещали настоящий отдых. Не скрывал радости и Александр Михайлович, хотя и понимал, что пользоваться этими благами ему вряд ли придется. Тут же комендант поселка врезал новый замок, вручил ключи, сообщил о системе охранной сигнализации и пропусков. - Желаю вам приятного отдыха. Приезжайте чаще, - сказал он тихо. - Хорошо бы, - засомневался Василевский. Сомнения его были вполне оправданны. По-прежнему большую часть времени приходилось дневать и ночевать в Генштабе. Одним из апрельских вечеров он все-таки решил остаться на ночь на даче. Зная, что Сталин не поднимается раньше десяти часов утра, не спешил, попивая чай с деревенским молоком. Раздался телефонный звонок. - Вас ищет товарищ Сталин, - послышался голос Поскребышева, и тут же в разговор вступил Верховный: - Товарищ Василевский, вы не успели обжиться на даче, а уже засиживаетесь там. Это не годится. В часы сна можете спать на даче, а в рабочее время будьте в Генштабе. У нас есть к вам ответственное поручение. Не могли бы вы приехать сейчас? - Так точно! - ответил смущенный Василевский и, ругаясь про себя, начал быстро собираться. - Ну что ты так переживаешь? - успокаивала его жена. - Всего-то одну ночь провел на даче... - Вот и обидно, что одну ночь, и на ней попался. Пропади она пропадом эта дача. Хоть не приезжай сюда... В эти весенние дни произошел еще один интересный эпизод, который стал значительным событием в службе Василевского. Сталин на заседаниях ГКО, и просто на совещаниях, неоднократно обращался к Василевскому от имени Ставки с предложением возглавить Генштаб. Борис Михайлович Шапошников опять тяжело заболел и тоже неоднократно просил об отставке. Очередной разговор состоялся в присутствии Тимошенко, Хрущева и Баграмяна, когда Борис Михайлович снова занемог. Может быть, и разговора не было бы, но воздушный налет заставил собравшихся спуститься в бомбоубежище. По дороге Хрущев посетовал на здоровье, утомляемость, и Сталин как будто что-то вспомнил. Во всяком случае, как только спустились в убежище, он обратился к Василевскому: - А ведь товарищ Хрущев прав. Здоровье - очень важный фактор для эффективной работы руководителя. Борис Михайлович очень болен, ему трудно, и мы должны пойти ему навстречу. Политбюро и ГКО выдвигают вашу кандидатуру на должность начальника Генштаба. - Товарищ Сталин, я уже докладывал Вам по этому вопросу и сейчас убедительно прошу воздержаться от такого шага. Функции заместителя начальника Генштаба я освоил и готов отдать все силы, чтобы оказывать всестороннюю помощь Борису Михайловичу. - Вот видите, - повернулся Сталин к остальным. - Ставка настаивает, а товарищ Василевский категорически отказывается. Разве это по-партийному? - Я докладываю именно как коммунист, ибо считаю, что заменить маршала Шапошникова пока не готов. - А кто готов? - раздраженно спросил Сталин. - Кого вы можете предложить на эту должность? - Например, Жукова или Мерецкова. - Они уже были на этой должности, проявили себя, но больше пользы принесут на фронте. А вы как думаете? - вновь повернулся он к остальным. - Думаю, этим человеком может быть Маршал Советского Союза Тимошенко, - первым сказал Баграмян. - Он возглавлял Наркомат обороны и хорошо знает содержание работы Генерального штаба. - Я не согласен, - сразу отреагировал Тимошенко. - Рекомендую на эту должность генерала Голикова как отличного военачальника и политработника... Его сразу же поддержал Хрущев, но Сталин только усмехнулся и вновь заговорил о Василевском. Разговор начал принимать напряженный характер, и Верховный, почувствовав это, перевел его на фронтовые дела, пообещав еще вернуться к важной кадровой проблеме. 24 апреля позвонил Сталин и сказал: - Товарищ Василевский, ввиду болезни Александра Михайловича, вы назначаетесь исполняющим обязанности начальника Генерального штаба. * * * События в частной Харьковской наступательной операции развивались следующим образом. На заключительном заседании Военного совета уже в штабе Юго-Западного направления маршал Тимошенко (он был и командующим фронтом) сказал: - В результате поражений, нанесенных нами немецко-фашистским войскам в ходе зимней кампании, инициатива боевых действий захвачена Красной Армией... В ближайшее время мы сможем привлечь для разгрома врага значительные силы... На этом совещании подробный анализ обстановки доложил начальник штаба Юго-Западного направления генерал Баграмян. Он сделал следующий вывод: - Харьковская группировка противника не может начать активных боевых действий до прибытия значительного пополнения личным составом и материальной частью, восстановления оперативного построения войск и подхода крупных оперативных резервов. Противник начнет активные действия лишь с наступлением тепла. Ну и, подводя итоги совещания, член Военного совета Хрущев заявил: - Верховный Главнокомандующий Сталин сам поставил перед войсками фронта эту задачу, и одно это является гарантией успеха. В общем - полная уверенность в успехе. И было чем его добиться - на участке прорыва сосредоточили 22 дивизии, 2860 орудий и 5600 танков. Кроме того, в прорыв должны были вводить два танковых корпуса, три кавалерийские дивизии и мотострелковую бригаду. Да еще в резерве у командующего Юго-Западным фронтом оставались две стрелковые дивизии, один кавкорпус и три отдельных танковых батальона. Кроме того, соседний Южный фронт выделял на усиление три стрелковые дивизии, пять танковых бригад, четырнадцать артиллерийских полков РГК и 233 самолета. 12 мая!942 года вся эта армада после часовой артиллерийской подготовки ринулась вперед, чтобы обойти Харьков с севера и юга и замкнуть клещи западнее города. За пять дней войска пробились на глубину 20-30 километров. Но... Вот тут опять встревает это злополучное «но». Оказалось, что гитлеровцы именно на этом участке фронта готовили наступательную операцию, тоже частную, под кодовым названием «Фридерикус I», для чего сосредоточили здесь мощную ударную группировку. Наши штабы - Генштаб, Юго-Западного направления, Юго-Западного и Южного фронтов - оказались в полном неведении об этих намерениях противника! 17 мая в 5 часов 30 минуг, после артиллерийской и авиационной подготовки, гитлеровцы ударили под основание клина наших войск на Барвенковском направлении. Через час они уже прошли 10 километров по тылам 9-й армии! Что же предприняло командование Юго-Западного направления? Тимошенко и Хрущев посчитали этот удар противника естественным желанием закрыть брешь. И, руководствуясь своей абсолютно неправильной прежней оценкой противника («нет у него сил», «ничего у него не получится!»), решили продолжать наступление для взятия Харькова. Василевский (исполнявший обязанности начальника Генштаба вместо заболевшего Шапошникова) предлагал немедленно прекратить наступление и принимать меры по отражению попытки противника окружить войска, которые прорываются к Харькову. Сталин не любил менять своих решений. Переговорив с Тимошенко, он заявил начальнику Генштаба, что мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а поэтому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление... Приближающаяся катастрофа вырисовывалась все отчетливее - немецкие танки громили тылы армий, идущих на Харьков. Адо города, как говорится, оставалось рукой подать. Тимошенко и Хрущев считали, наверное, что когда они овладеют Харьковом, все трудности будут сняты - победителей не судят! А войска после взятия города можно будет направить на контратакующих с тыла. Эту настойчивость командования Юго-Западного направления подтверждает Жуков: «Мне довелось присутствовать в этот день в Ставке при одном из последующих разговоров И. В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже четко выразил С. К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов противника в районе Краматорска. К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущевым, который высказал такие же соображении, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена, и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного сове-га Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного». Ну а против контратакующих немцев Тимошенко послал 2-й кавалерийский корпус и 5-й кавкорпус генерала Плиева. Кавалерию против танков - вот уж действительно полное незнание ситуации! Представьте себе эту картину: конники, махая саблями, идут лавой на танковые дивизии! А всего в группировке немцев, закрывавшей коридор прорыва, были 3-й моторизованный корпус, 44-й армейский корпус, 52-й армейский корпус, а в них одиннадцать дивизий, из которых две танковые, причем все части противника полностью укомплектованы (свежие резервы). Кроме лихой атаки конников против танков, была совершена еще одна глупость (прошу извинить: не нахожу другого слова). В те же часы 17 мая, когда танки противника громили наши тылы, командование фронтом ввело в бой 21-й и 23-й танковые корпуса. Но не против тех, кто угрожал отрезать наши наступающие к Харькову части, а вслед за теми, кто шел вглубь, в капкан к Харькову - по ранее утвержденному плану! Как говорит участник этого сражения маршал Москаленко: «Сами лезли в мешок, в пасть к врагу». Это продолжалось 17, 18 и 19 мая. Опасность окружения наших частей становилась реальностью, и 22 мая кольцо замкнулось. Не мы, а немцы осуществили Канны. Почти вся наша группировка, за исключением небольших групп, была уничтожена. Взято в плен, по немецким документам, 240 000 солдат и командиров. Позднее все военачальники, участвовавшие в этой операции, в своих мемуарах будут утверждать, что они своевременно пытались остановить и вернуть наступавшие войска. Причем ни один из них не упомянет об изначальном просчете, когда планировали наступление, абсолютно не зная противостоящих сил противника. Эту операцию вообще нельзя было проводить при таком соотношении сил! Но, как водится в таких случаях (так случилось и на сей раз), вину валили друг на друга, а все вместе впоследствии - на Сталина. Пришла пора «развенчания культа личности Сталина». Начались перемены мнений и оценки исторических событий под влиянием политической конъюнктуры - поначалу единичные измышления стали хаотически множиться, а позднее лавиной прокатилась массовая переоценка ценностей. Всем известны поразительные примеры того, как крупные политические деятели, ученые, писатели чуть ли не в одночасье меняли свои суждения и убеждения на прямо противоположные, превращаясь из «пламенных» коммунистов в не менее кондовых диссидентов-демократов. Наконец остается ознакомиться с последними намеченными Сталиным частными операциями - на севере, в районах Ленинграда и Демьянска. Не буду подробно разбирать ход боевых действий в этих операциях. Напомню лишь о том, что обе они закончились неудачно: в районе Демьянска войска Северо-Западного фронта окружили группировку немцев, но уничтожить ее так и не смогли, гитлеровцы выручили своих окруженцев. На Ленинградском и Волховском фронтах прошло несколько тяжелых, вязких, затяжных операций. В результате одной из них - Любанской - 2-я ударная армия вклинилась в расположение противника, да так там и застряла в лесах и болотах. В условиях весенней распутицы 2-я ударная армия почти полностью погибла, а ее командующий генерал-лейтенант Власов сдался в плен. О нем и его деятельности по созданию Русской освободительной армии и руководству Комитетом освобождения народов России написаны не только статьи, но и целые книги. Это имеет прямое отношение к нашей теме, потому что носило антисталинскую направленность в первую очередь. Поскольку все это издано огромными тиражами и выдается за события, реально происходившие в годы войны, считаю необходимым ознакомить читателей с подлинными документами и фактами, чтобы читатели сами разобрались, где правда, а где вымысел. По ходу повествования, в хронологической последовательности мы будем соприкасаться с «власовщиной», чтобы внести полную ясность в ее запутанную, а порой надуманную историю. Обратимся к обстоятельствам пленения Власова. Надо признать, что нет большой вины генерала Власова в том, что 2-я ударная армия оказалась в окружении. Он был назначен взамен заболевшего генерала Н. К. Клыкова на завершающем этапе неудачной Любанской операции, 16.04.1942 года, когда армия уже находилась в окружении. Истощенная голодом, без боеприпасов, армия погибала в болотистой хляби. Попытки вырваться из окружения успеха не имели. Осталась одна, последняя в таких обстоятельствах возможность - просочиться к своим мелкими группами. Вот выдержка из докладной записки одного из окружен-цев - майора Зубова: «...в 12 часов дня 25 июня штаб 2-й ударной армии и штаб 46 сд. находились в лесу в одном месте. Командир 46 сд. тов. Черный мне сообщил, что мы сейчас пойдем на прорыв противника, но командующий Власов предупредил, чтобы не было лишних людей... Таким образом, нас оказалось из штаба 2-й ударной армии 28 человек и не менее из штаба 46 сд. Не имея питания, мы пошли в Замош-ское, шли день 25 и 26. Вечером мы обнаружили убитого лося, поели, а утром 27 начальник штаба 2-й ударной армии, посоветовавшись с Власовым, принял решение разбиться на две группы, так как таким количеством ходить невозможно». Позднее один из членов группы, ушедший с Власовым, сообщил, что среди них начались ссоры из-за разных предложений, как действовать дальше, группа распалась. Командующий фронтом Мерецков в своих воспоминаниях пишет о мерах, которые он принимал для поиска и спасения Власова: «Командование 2-й ударной армии, как впоследствии сообщил командир 327-й стрелковой дивизии И. М. Антюфеев, отдало утром 24 июня распоряжение: выходить из окружения мелкими группами, кто где хочет и как знает. Это распоряжение подорвало моральный дух войск и окончательно дезорганизовало управление. Не чувствуя руководства со стороны командования и штаба армии, подразделения дивизий и бригад вразброд двинулись к выходу, оставляя неприкрытыми фланги. Отдельные бойцы, в результате непрерывных боев и недоедания, совершенно обессилели. Некоторые находились в полубессознательном состоянии и лежали на земле. Но где же армейское руководство? Какова его судьба? Мы приняли все меры, чтобы разыскать Военный совет и штаб 2-й ударной армии. Когда утром 25 июня вышедшие из окружения офицеры доложили, что они видели в районе узкоколейной дороги генерала Власова и других старших офицеров, я немедленно направил туда танковую роту с десантом пехоты и своего адъютанта капитана М. Г. Бороду. Выбор пал на капитана Бороду не случайно. Я был уверен, что этот человек прорвется сквозь все преграды. И вот во главе отряда из пяти танков Борода двинулся теперь в немецкий тыл. Четыре танка подорвались на минах или были подбиты врагом. Но, переходя с танка на танк, Борода на пятом из них все же добрался до места, где должен был находиться штаб 2-й ударной армии. Однако там уже никого не было. Вернувшись, горстка храбрецов доложила мне об этом в присутствии представителя Ставки А. М. Василевского. Зная, что штаб армии имеет с собой радиоприемник, мы периодически передавали по радио распоряжение о выходе. К вечеру этого же дня выслали несколько разведывательных групп с задачей разыскать Военный совет армии и вывести его. Эти группы тоже сумели выполнить часть задания и дойти до указанных районов, но безрезультатно, так как и они Власова не отыскали... Я позвонил А. А. Жданову и попросил его дать распоряжение командиру Оредежского партизанского отряда Ф. И. Сазанову разыскать генерала Власова и его спутников. Товарищ Сазанов выслал три группы партизан, которые осмотрели всю местность вокруг Поддубья на много километров. Власова нигде не было. Наконец через некоторое время от партизан поступило сообщение, что Власов в деревне Пятница перешел к гитлеровцам». Теперь познакомимся с немецкими документами, сомневаться в достоверности которых нет оснований. Гауптман Ульрих Гардт, бывший начальник связи 4-й авиационной дивизии рассказал: "Власов в одежде без знаков различия скрывался в баньке близ деревни Мостки, южнее Чудова. Его обнаружил староста деревни и сообщил проезжавшему через деревню немецкому офицеру. Когда открыли дверь и скомандовали «руки вверх!», Власов крикнул: «Не стреляйте, я генерал Власов - командующий второй ударной армией». Власова допросил и 15 июля 1942 года в штабе 18-й немецкой армии и, как полагается, сведения, полученные от пленного, разослали информационным письмом № 1379-42 для своих частей. Вот краткое изложение документа о первом допросе Власова. "Объяснив, что в ВКП(б) он вступил в 1930 году для того, чтобы иметь возможность продвигаться по службе, и пожаловавшись на трудный характер генерала армии К. А. Мерецко-иа, бывший командующий 2-й ударной дал подробные сведения о структуре Волховского фронта, о причинах военных неудач, похвалил работу немецких артиллерии и авиации, оценил потери своей армии убитыми и захваченными в плен - до 60 тысяч человек. (Эта часть показаний Власова носит оправдательный характер. Он явно набивал себе цену, давая понять, что все случившееся - результат деятельности других лиц. - В. К.) ...По показаниям генерал-лейтенанта Власова, план военного деблокирования Ленинграда остается в силе. Реализация плана зависит от того, насколько отдохнут дивизии Волховского и Ленинградского фронтов, а также от прибытия пополнений. При наличных силах Волховский и Ленинградский фронты не способны к каким-либо наступательным действиям в направлении Ленинграда. Этих сил хватает максимум для того, чтобы удерживать Волховский фронт и фронт между Кириши и Ладожским озером... ...Весной на юг переброшены многочисленные дивизии, на северные фронты перестали обращать внимание. Волховский фронт больше не получал подкреплений... ...в Центральной зоне Жуков может еще раз перейти в большое наступление от Москвы, резервов у него достаточно..." Как видим, сведения, данные Власовым, конечно же, являются военными секретами, многие наши офицеры, попадавшие в руки гитлеровцев, даже под пытками не разглашали менее значительные военные тайны, а Власов, будучи опытным, широко информированным генералом, на первом же допросе своими показаниями явно стремится расположить к себе врагов и содействует их успешным боевым действиям. Не стану излагать развернутые комментарии по поводу этого поступка Власова, просто приведу запись из его личного дела: «Февраль 1939 г. Принял военную присягу». А в ней есть такие слова: «...принимаю присягу и торжественно клянусь... строго хранить военную и государственную тайну... Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся». Так началось то, что позднее было названо «власовщиной».